anlazz

Интересно, что в период конца XIX -середины XX века актуальным понятием был т.н. «Затерянный мир» - т.е. некие неоткрытые еще территории, на которых могли существовать самые невозможные с т.з. обыденности вещи. (Как «сохранившиеся» до наших дней динозавры в одноименном романе Конан-Дойла.) Этот самый «мир» искали везде: и на Земле в «экзотических странах» - которые еще казались наполненными неразгаданными тайнами. И вне ее – скажем, в ближнем и дальнем космосе, освоение коего людьми данного времени мыслился, как «продолжение» освоения нашей планеты. Впрочем, особой территориальной привязанности поиска «затерянного мира» не было: скажем, в науке он проявлялся через непрерывное «движение» к познанию все более «экстремальных» с обычной точки зрения условий.

В том смысле, что с каждым годом объекты изучения становились все менее и менее привычными: физики от обычных масштабов переходили или к объектам космической величины, или, наоборот, заглублялись в микромир; биологи переходили от изучения «обычных» организмов к тончайшим внутриклеточным механизмам; геологи с легкостью начинали оперировать миллионными временными отрезками и тысячекилометровыми площадями… В общем, «затерянным миром» было все, что лежало за рамками обыденности – будь то обыденность «территориальная», «масштабная» или еще какая-то.

Однако со временем ситуация изменилась – в том смысле, что с определенного времени эта самая «необыденность» потеряла свою привлекательность, перестала манить людей. Вместо этого расцветало обратное: необычайный культ «обыденности», быта – до того занимавшего совершенно логичное место «обеспечения комфорта», должного подготавливать людей к достижению высоких целей. В результате же свершившейся метаморфозы указанный быт вдруг оказался вознесенным на самые вершины бытия, сам став единственно возможной жизненной целью. (Кстати, при этом чуть ли не полностью утеряв свою прежнюю функцию создания комфортной жизни – в том смысле, что «понты» стали важнее комфорта.) Когда это произошло и почему – вопрос, разумеется, очень серьезный, но тут затрагиваться не будет. (Тем более, что в данном блоге указанный вопрос разбирался неоднократно, и будет разбираться еще не один раз.) Поэтому можно указать только, что с этого момента «нового пришествия обыденности» место «затерянного мира» занял «мир утерянный». Т.е., области, оставленные человеком после «смены парадигмы прогресса», связанного с указанным изменением.

Первым из таких мест, разумеется, стал Космос – а точнее, ближайшее к нам небесное тело, т.е., Луна.( Read more...Collapse )

Попробую еще раз кратко сформулировать главную "ефремовскую проблему".

1. Иван Антонович Ефремов, как писатель, был порождением эпохи 1930-1950 годов. Той, что принято именовать «сталинской» - что не совсем верно, т.е. к Сталину она не сводилась. (Собственно, сам Ефремов был убежденным антисталинистом и к политической системе страны относился довольно скептически – о чем свидетельствует его сохранившаяся переписка.) Однако практически все свои идея – в том числе, и прообразы поведения героев  – он взял именно из указанной эпохи. (Можно найти сходство описанных в ранних рассказах писателя советских людей  – и людей «Туманности Андромеды».) Разумеется, герои «Туманности» на порядок совершеннее, нежели даже лучшие современники писателя – но это совершенство есть результат длительного (в течение десятков поколений) действия тех процессов, которые в 1950 годах только начали действовать.

2. Однако в реальности «прямого перехода» от СССР 1957 года к миру «Туманности» не произошло, поскольку уже в 1960 годах актуальными стали совершенно противоположные тенденции. (Которые резко усилились на фоне особенностей социального и производственного устройства того времени.) Иван Антонович их  заметил и упомянул в знаменитой фразе про «шаловливых мальчиков», которые неизбежно придут на смену людям 1950 годов. () Кстати, он прекрасно угадал время этого прихода, указав, что: «Поколения, привыкшие к честному образу жизни, должны вымереть в течение последующих 20 лет…» Если учесть, что говорилось это в письме 1969 года, то «датой конца» получается 1989 год...

3. Собственно,  так и получилось: с конца 1980 годов разрушение «советской цивилизации» - того самого «мира 1950» - достигло предела.( Read more...Collapse )

Есть очень простой «тест» на определения людей с деструктивным мышлением – это коверканье ими имен и никнеймов соперников. Причем, тут не важно, кто и с каким мировоззрением это делает – националисты, «патриоты», либералы (и «либералы»), имперцы, лоялисты или левые. (Даже коммунисты могут быть – ну, в смысле, люди, именующие себя таковыми.) Поскольку, в любом случае, применение подобного «полемического приема» означает, что данные лица находятся в рамках магического мировоззрения. (Согласно которому «искажение имени» наносит вред его владельцу.)

Разумеется, на первом месте тут «украинствующие» - любой текст которых чуть ли не полностью состоит из различных оскорблений России, россиян и российской власти.( Read more...Collapse )

В дополнение к предыдущему хочу сказать о том, почему – изо всей имеющейся литературы – следует, все-таки, брать для изучения именно «русскую классику». Поскольку очевидно, что эта самая «классика» относится к совершенно иному «культурному полю», нежели то, что привычно нам – и может показаться, что ее использование в школе создает лишь дополнительную нагрузку на мозг ребенка.

Однако на самом деле есть у русской классике некое качество, которое перевешивает все вышесказанное. И более того – превращает указанные недостатки в очевидные достоинства. Это – то, что данные произведения представляют собой очень и очень «качественный» литературный продукт. В том смысле, что «запаковка» вложенной в него информации, во-первых, очень «плотная». (Т.е., небольшой объем текста содержит значительное количество «сложных интеллектуальных конструктов».) Ну, а во-вторых, она – парадоксальным образом – довольно легко «распакуема». Даже при условии сильного несоответствия исходного и имеющегося «словарей».

Конечно, это относится не ко всем авторам XIX столетия – а только к некоторым. (Скажем, уже не раз помянутый Толстой «раскодируется» (относительно) легко, как и Пушкин. ( Read more...Collapse )

У Яны Завацкой – Синей Вороны – недавно наблюдалось очередное обсуждения вопросов литературы . Причем, литературы и в смысле занятия, состоящего в написании разного рода художественных произведений, и в смысле школьного предмета, состоящего в изучении данных произведений. Началось все с рассмотрения вопроса о Льве нашем Николаевиче Толстом и его романе «Анна Каренина» - который был назван одним из комментаторов «бульварным романчиком». Однако тема очень быстро вышла за указанные пределы - после чего и был написан указанный пост с изложением позиции самой Яны. Впрочем, вопрос о том, чем является для нас Лев Николаевич конкретно,  да и вся русская классическая литература вообще,  а так же то,  как стоит ко всему этому относиться – является довольно популярным в блогосфере. (Скажем, вчера этому был посвящен пост у Уборщицы.) Так что имеет смысл (еще раз) рассмотреть данную проблему. 

И, прежде всего, еще раз указать на главное назначение литературы, как вида человеческой деятельности. (На самом деле, все ниже сказанное относится к «искусству вообще» - но тут мы ограничимся данным его видом.) А именно – на то, что она, прежде всего, является одним из способов коммуникации между различными представителями homo sapiens. Причем, способом коммуникации очень и очень эффективным – поскольку позволяет «ужать» тот колоссальный объем информации, что находится у нас  под черепной коробкой, в крайне узкий текстовый канал. Для примера – объем той же «Анны Карениной» в текстовом формате составляет меньше одного мегабайта. Достаточно сравнить с тем, что потенциальная «информационная емкость» мозга человека составляет считается  где-то 100 Терабайт – по минимальным предположениям, ну, а по максимальным вообще может быть признана почти неограниченной. (В голове человека примерно 100 млрд. нейронов,  а возможное количество информации определяется числом их комбинаций.)

В подобном случае понятно, что «степень сжатия» тут колоссальна – она на десятки порядков превышает все, что используется в технике( Read more...Collapse )

В прошлом посте, посвященном творчеству братьев Стругацких вообще, и повести «Пикник на обочине» в частности, была показана связка возникшей в советском обществе радиофобии – а равно, и многих других «фобий» - с нарастанием явления, которое можно назвать отчуждением. «Фобии», разумеется, в кавычках – потому, что речь идет не о психологических болезнях, а о социальных явлениях, присущих самым, что ни на есть, здоровым людям. Например, помимо «боязни» радиации, уже к концу 1970 годов в СССР возникла «фобия», выражавшаяся в отрицании «химии». Причем не на бытовом уровне – как это принято сейчас, особенно у людей, которые реально страдают фобиями в медицинском смысле – а на более глобальном.

Скажем, стало считаться, что «минеральные удобрения» -- это плохо. В том смысле, что «травят народ» - в то время, как настоящие крестьяне способны вырастить урожай без них. Разумеется, пестициды и гербициды упоминать вообще нет смысла – хотя их использование в СССР было на порядок меньшим, нежели в западных странах даже тогда. (А с современным состоянием сравнивать ту ситуацию вообще смешно.) Впрочем, если уж начали разговор о сельском хозяйстве, то можно вспомнить, что вредной стала считаться не только «химия», но и другие достижения цивилизации – например, трактора. Внезапно выяснилось, что они только «топчут землю» и все портят – в результате чего СССР вынужден закупать зерно за рубежом. (В то время, как при крестьянах с деревянной сохой Россия «кормила всю Европу».)

Конечно же, досталось не только тракторам и «химии» – были вещи еще «страшнее». Например, мелиорация. Наверное, с точки зрения позднесоветского человека это было самое ужасное – за исключением атомной энергии, конечно – из всего, что делалось в стране. Ведь мелиорация губила «истинную русскую природу» - ту самую, что производила уже помянутые выше «сверхурожаи». (К великому счастью, про «Сталинский план преобразования природы» тогда уже забыли – а то бы его сделали очередным преступлением «кровавого тирана».) В общем, обвинения в «антинародности» и «антиприродности» не удалось избежать ни одному, более-менее серьезному, проекту – вплоть до гидроэлектростанций. (Кои виновны были в «уничтожении пахотных земель».) Наверное, если бы в это время было активной использование солнечной энергии – то нашлись бы причины и против последней. (Вроде того, что она «ворует у природы солнце».)

И наоборот – 1970 годы стали временем, когда всячески прославлялось все «народное», «исконно-посконное», «непроектное» и «антипроектное» - начиная с «ханд-мейда» в одежде, и заканчивая «деревенщиками» в литературе. Впрочем, было и более «глубинное» изменение в поведении советских людей – гораздо более важное, нежели любовь к лаптям, повешенным на стену и страдания по заброшенным сельским кладбищам. Разумеется, это нарастающая популярность религиозных и мистических представлений. ( Read more...Collapse )

В посте, посвященном радиофобии, был комментарий про «сталкеров». Там имелись в виду персонажи компьютерных игр, существующих в некоей «радиофобной реальности» игры S.T.A.L.K.E.R. Однако это упоминание навело на интересную ассоциацию, связанную с «исходником» этого понятия – то есть, с повестью братьев Стругацких «Пикник на обочине». Правда, в ней – в отличие от привычного для нас представления о «сталкерах и зоне» – никакой радиофобии нет, равно как и радиации в качестве «действующей опасности». Более того – в явно сказано: что «радиации в зоне никакой». (То же самое можно сказать и про фильм Тарковского «Сталкер» - вышедший по сценарию братьев.)

И, тем не менее, определенную «смену настроения», происходящую в обществе, по данному произведению увидеть можно. Собственно, Стругацкие тем и хороши сейчас, что в своем творчестве они практически линейно соответствовали господствующим в обществе настроениям. (Именно в обществе – а точнее, в его «образованных кругах», на которые и рассчитывалось творчество фантастов.) Поэтому в 1050 годах – времени ощущения всеобщего подъема и стремление к преобразованию всего и вся – братья выпускали «Страну багровых туч», наполненную романтикой «большого прорыва». В начале 1960 – когда казалось, что развитие навсегда вышло на «восходящий участок» - они создавали «Полдень, XXII век»: образ будущего, представляющего собой «расширенный СССР 1960 года». В 1965 братья создали «Понедельник, который начинается в субботу» - великолепное описание зарождающих в недрах страны коммунистических отношений. (К сожалению, так и оставшихся в виде «зародыша».)

Однако уже к концу 1960 гг. «настроение» их произведений начало меняться. Разумеется, в начале еще казалось, что речь идет о «решаемых проблемах», о том, что может быть устранено. Как, скажем, это происходит в «Хищных вещах века», созданных в том же 1965 году –где рассматривается «проблема мещанства», проблема погружения человека в состояние потребительства, которое оказывается многим привлекательнее, нежели жизнь в «мире Понедельника». Кстати, в «Хищных вещах» финал остается открытым – поскольку еще кажется, что эту проблему можно решить относительно легко. (Через «восстановление человеческого мировоззрения» путем прогрессивной образовательной программы.) Но уже проскальзывают и «пессимистические нотки» - те самые, что через пару десятилетий приведут к чудовищному перерождению и конкретно братьев, и советской интеллигенции в целом. («Почему вы не желаете утруждать свой мозг? Почему вы так не хотите думать? Как вы не можете понять, что мир огромен, сложен и увлекателен? Почему вам все просто и скучно? Чем же таким ваш мозг отличается от мозга Рабле, Свифта, Ленина, Эйнштейна, Строгова?»)

Разумеется, это пока еще только «нотки» - будущая идея о «биологическом различии» разных людей выглядит еще только легкой тенью. И, разумеется, еще не может быть принята гуманистами братьями Стругацкими.( Read more...Collapse )

Во время написания прошлого поста вспомнил о Крымской АЭС - наверное, самом знаменитом памятнике радиофобии. Знаменитом в том смысле, что он представляет собой крайне печальный пример потерь общества, пораженного подобной "болезнью" - поскольку станция была брошена при 80% завершенности строительства. Даже топливо было уже завезено! То есть - сотни миллионов сделанных вложений (на 1989 год на строительство было затрачено 500 млн. рублей) оказались просто кинутыми псу под хвост. Чисто волевым решением "потому, что АЭС - это зло и Чернобыль".

Кстати, закрыли стройку еще при СССР - в 1989 году. (То есть - обвинить "тупых хохлов" в данном действе не получится.Это решение принимала Москва.) Впрочем - не будем о печальном, а лучше подумаем о более интересных вещах.( Read more...Collapse )

Возвращаясь к вопросам футурологии, хочется рассмотреть еще один характерный момент наступающей в недалеком будущем эпохи. Момент, который может показаться крайне спорным – если не прямо противоречащим современным общепринятым тенденциям. И, вместе с тем, момент, который позволяет довольно серьезно обрисовать контуры будущего мира – причем, не только в техническом плане. Речь идет о «возвращении атома». Точнее, не атома, конечно – а техники, использующей атомную энергию. Ту самую, что казалось столь удобной людям в те же 1950-1960 годы, но для нашего современника выступает чуть ли не символом «мирового зла».

Я уже касался этой темы вчера в посте, посвященном радиофобии, а точнее – о ее полном исчезновении на территории России. В результате чего то же известие об испытаниях пресловутой крылатой ракеты «Буревестник» с ЯРД практически не вызвало в стране никакой реакции. А точнее – если что и вызвало, так это обвинение в излишней растрате денег («лучше бы пенсионерам отдали»), или в том, что никакой ракеты не будет, а деньги разворуют. Наверное, не надо говорить, что данные возмущения ничем не отличаются от иных возмущений любыми государственными проектами – и нужными, и ненужными. (Скажем, к Крымскому мосты были те же претензии.) А сама «атомная основа» вообще не вызывает никаких реакций: ну, ядерный двигатель – и ядерный двигатель. Думаю, большинство вообще не задумывается над тем, что это такое: скажи Путин, что новая ракета будет работать на принципе деритринитации – реакция была бы та же самая.

Разумеется, сейчас это воспринимается нормальным – но ведь относительно недавно было совершенно не так. Речь идет, разумеется, о периоде конце 1980 годов – когда, если кто помнит, пресловутая «радиация» выступала одним из самых страшных зол в природе. Тогда даже в самых захолустных городках висели табло, показывающие «уровень радиоактивного загрязнения», а пресловутый дозиметр был во многих семьях. Ну, а если у кого не было дозиметров и табло, то«уровень радиации» можно было узнать по телевизору, где его сообщали во время прогноза погоды. (По крайней мере, региональные телекомпании.) Правда о том, зачем это надо, а равно и то, что действительности стоит за этими рентгенами в час, бэрами и зивертами, мало кто понимал. Наверное, все надеялись на то, что найдется какой-нибудь «умник», который, посмотрев на цифры, вдруг заорет: «Спасайтесь, кто может!» И все побегут спасаться – а точнее, потребуют организовать государственную эвакуацию, как это было в Чернобыле.

Правда, «умников» подобного рода так и не нашлось. А спасаться через некоторое время пришлось от совершенно иного: скажем, в национальных республиках – от национальной резни, в некоторых сибирских поселках – от возможности замерзнуть насмерть, ну, а самой распространенной причиной спасения стала т невозможность заработать на жизнь( Read more...Collapse )

В последние несколько дней все обсуждают новую  статью Владислава Суркова. Причем, из данного – в общем-то небольшого – текста уже умудрились вытащить столько разнообразных смыслов, что можно только удивляться. (Нашли все – от фашизма до социализма.) Собственно, именно последний момент и стал причиной, побудившей меня обратиться к данной теме. Поскольку, за пределами указанного «хайпа», основной посыл сурковского творения довольно уныл и банален. И состоит он, разумеется, в том, чтобы в очередной раз прославить нашего «национального лидера» - на этот раз поставив в ряд с Иваном III, Петром Великим и Владимиром Ильичем Лениным. (А так же с де Голлем и Ататюрком.)

Впрочем, одними красноречивыми сравнениями Сурков не ограничивается – и обращается к описанию необычайной прозорливости главы государства. (С отсылкой к «Мюнхенской речи» и «регуляции интернета».) Впрочем, только банальной лестью Путину он не ограничивается, а идет дальше, заявляя себя, как человека, способного к созданию нового «образа власти». («Старый», как известно, был разрушен «пенсионной реформой») Видимо, Сурков тут надеяться повторить свой старый «трюк» - который был в свое время реализован с «суверенной демократией», когда он смог выставить себя автором «действующей государственной системой». И многие даже считали, что именно он создал современную РФ. 

Тем более, что  считать Суркова автором концепции «Единой России» было бы смешно – эта самая «партия начальства» возникла совершенно естественно, исходя из общей экономической ситуации. (В которой тогда, в начале 2000 годов, был только один реальный актор – пресловутый «топливно-энергетический комплекс».)( Read more...Collapse )