Разумеется, речь идет не о всех улыбках, а о тех, которые так любят наши либералы-западники. Тех самых, которые, согласно позднесоветским мифам, отличают представителя «свободного мира» от вечно угрюмых «совков». Эта «ода улыбкам» поется «западниками» с давних пор, еще со времен первого «прозападного движения» -стиляг, создавших первую в стране прозападную мифологию. Позднее именно оттуда значительная часть мифов перекочевала в зарождающийся антисоветизм. Однако популярным подобное представление стало в позднесоветское время, когда не ограниченное количество представителей молодежной субкультуры, а значительная часть общества окончательно уверилась в том, что «там» - настоящий рай. Кстати, сразу замечу тут, что сама любовь к «натянутым улыбкам» жителей развитых стран стала известна намного раньше. К примеру, она упоминается в книге Ильфа и Петрова «Одноэтажная Америка» (1936 год). Европу этот «бум улыбок» накрыл позднее – где-то в конце 1950 годов. Однако до определенного времени особого восторга от этой «натянутой доброжелательности» у советских людей не было. Но по мере роста и развертывание антисоветизма это отношение изменилось - вплоть до того, что различие между унылой физиономией нашего соотечественника и блещущим счастьем лицом представителя Запада стало рассматриваться, как признак чуть ли не биологического различия. (А то и реально биологического, как следствие «отрицательного отбора», мифа, столь любимого антисоветчиками.)
Впрочем, если отвлечься от этого, то может показаться, что улыбающиеся лица, пускай даже эта улыбка и искусственна, являются однозначным благом. Ведь очевидно же, что гораздо лучше находится в окружении добродушных и прекрасно себя чувствующих людей, нежели среди «угрюмой толпы» лиц, каждое из которых показывает полное безразличие к тебе, или, что еще хуже, откровенную враждебность.
Впрочем, стоп! Ведь вышеуказанное верно только тогда, когда мимика окружающих естественна. Когда улыбка на лице значит реальное добродушие и реальное счастье. Мы же, как можно понять, ведем речь об улыбках «искусственных», созданных усилием воли – ведь понятно, что особо счастливых людей вообще не так уж много. Разумеется, на мифическом Западе позднесоветского человека все поголовно счастливы – потому, что «в магазинах все есть» и «кругом сервис», а иных проблем позднесоветский человек придумать просто не мог. Но вот к реальным западным странам этот миф, понятное дело, не имеет никакого отношения.
Вот, те же упомянутые выше Ильф и Петров путешествовали по США в 1935-1936 годах, в период «Великой Депрессии», которая даже по официальным документам стоила народу огромных страданий. Да и в той же американской культуре данный период оставил о себе отнюдь не радужные впечатления. Однако при всем этом американец того времени продолжал носить искусственную улыбку и старался как можно больше убедить окружающих, что у него все «no problem». Притом, что реальных проблем у него было фантастическое количество, и игнорировать он их не мог даже при максимальной жизнерадостности. И как раз в тот момент, когда он пытался выглядеть, как беспечный денди, его мозг усиленно просчитывал, где найти место раздачи бесплатного супа.
* * *
Что же это значит? А значит это то, что в данном случае человек просто выключал один из своих «каналов» связи с окружающими - а именно, мимическиий. А этот «канал», в свою очередь, несмотря на свою небольшую «пропускную способность» представляет собой один из важных способов межчеловеческой коммуникации. Ведь очевидно, что люди, живущие в обществе, подобном США времен «Великой Депрессии», или вообще, в развитой капиталистической стране, прекрасно понимали и понимают, что отображаемое на лице состояние, и то, что происходит в голове данного субъекта, серьезно различается. А значит, оценивать его состояние по лицу, или по дежурным фразам (типа: как дела!), бесполезно. Это автоматически усложняет коммуникацию между отдельными субъектами, и приводит к тому, что человек все сильнее погружается в состояние одиночества. Что, понятное дело, для мыслящего существа не является благом.
Впрочем, причина появления подобного «метода коммуникационного разъединения» так же ясна. Ведь понятно, что выражение «настоящих» чувств в условиях той же «Великой Депрессии» привело бы к тому, что мир превратился в настоящий «театр ужасов». Который, естественно, не выдержит ни одна психика. Следовательно, отказ от передачи эмоций представляет собой достаточно логичный способ сосуществования множества индивидов на ограниченном пространстве в условиях серьезного давления Инферно. По сути, оно является дальнейшей «переработкой» древних механизмов организации человеческого общежития в условиях непрерывной борьбы лиц друг с другом (к примеру, той же морали). Так что подобный «запрет» на проявление «негатива» сам по себе является благом, не позволяя гнетущим людей отрицательным эмоциям распространяться вокруг – пускай и ценой отказа вообще от эмпатии, как таковой.
Но вот рассматривать ситуацию, в которой появление подобного механизма является необходимым, как ситуацию однозначно благую, нельзя. Разрыв столь дефицитной в современном обществе коммуникации есть вещь крайне неприятная и допустимая лишь в крайнем случае – как нежелательным является отключение канала связи в технике, к примеру, из-за распространения паразитных колебаний.
Одиночество, как основная альтернатива грызне – не самая лучшая вещь. И в этом смысле хмурые лица «совков», реально отражающие присущие им чувства – явление намного более приемлемое для человека, нежели «пластмассовые улыбки» и искусственная доброжелательность, являющаяся свойством современного жителя развитых стран. Ведь мир, к котором следует как можно сильнее скрывать свои истинные чувства, чтобы не вцепиться в глотку соседу, на самом деле не сказать, чтобы приятен.
А самое главное – следует понимать, что, поскольку советские граждане показывали свои настоящие эмоции, одной «угрюмостью» дело не ограничивалось. Если посмотреть «домашние» фотографии советского периода, то прекрасно видно, что люди, в большинстве случаев, испытывали скорее позитивные, нежели негативные чувства.
Другое дело, что стоя, скажем, в очереди или перемещаясь на общественном транспорте, вряд ли кто способен вообще ощущать «позитив». За исключением клинических идиотов, наверное - что в СССР, что на Западе, что в современной РФ. К примеру, об инфернальности очередей писал тот же Эрих Фромм – и естественно, не на примере «совков». Поэтому, если не заставлять людей улыбаться специально (через создание особой привычке, как было сказано выше), то очередь всегда будет представлять чрезвычайно неприятное зрелище. Но это системное и неустранимое свойство очереди, и ликвидируется оно только вместе с ними. Поэтому делать же на основании, скажем, фото или даже личного наблюдения за людьми в подобных условиях выводы о какой-то особой «угрюмости» «совков» является очевидной глупостью.
* * *
Впрочем, и сама любовь наших «либералов» к «западной доброжелательности» так же имеет достаточно понятную причину. Дело в том, что эти самые «либералы», как правило, размещали (и продолжают размещать) себя исключительно среди представителей высших классов. Т.е., в «полностью безопасной зоне», там, где окружающие не могут нанести серьезный удар, приводящий к какой-то реальной потере. Разумеется, такое понимание – так чисто мифологическое, хотя определенную классовую солидарность западной элиты никто не отменял. Однако нам важно то, что видя себя среди завсегдатаев «коктейлей» и «приемов» - образ которых брался из западных фильмов – вовсе не удивительно было считать «всех людей братьями». Кроме «совков, естественно. И считать, что улыбаться в любой ситуации действительно является нормально.
Ну а остальным, не вовлеченным в либеральную мифологию, и не видящих себя в качестве представителя «расы господ», живущего между «коктейлями» и гольф-клубом, стоит задуматься: имеет ли смысл лишаться еще одного коммуникационного канала в условиях и так катастрофического дефицита с межличностной коммуникацией. И не считать то, что является следствием тяжелой необходимости - т.е., искусственную западную вежливость - явлением абсолютного блага. Впрочем, это касается не только улыбок…