В 1972 году президент США Ричард Никсон с официальным визитом посетил Китайскую Народную Республику. Это был первый в истории приезд главы западного государства в Поднебесную Империю – до «Опиумных войн» китайцы не желали видеть «варваров» иначе, как в форме униженных данников, а после – указанное государство стало никому не интересно. Действительно, это даже не колония – в которой, как в Индии, живут пусть второсортные, но подданные. А просто нещадно обдираемая (через торговлю опиумом, которая, как и любая продажа наркотиков, не совсем торговля) территория, судьба которой может волновать только в плане дальнейшего ограбления. Ну, и еще – недопущения к данному процессу «конкурирующих фирм», которых в реальности было немало. Можно вспомнить, к примеру, то, что произошло после подавления «боксерского восстания», когда оказалось немало желающих – от Германии до Японии – полакомиться «мясом убитого дракона». Впрочем, в конечном итоге, логистика оказалась сильнее всего – и главным претендентом на «бывшую» Срединную Империю оказалась недавно прошедшая модернизацию «Страна Восходящего Солнца». Но и у нее ничего хорошего не вышло. Нет, конечно, оккупировать Китай она оккупировала – да так, что до сих пор японцы выступают для китайцев главными врагами. (Одна «Нанкинская резня» чего стоит.) Однако всего через десять лет после этого (примерно) случились события, полностью опрокинувшие всю предыдущую реальность. А именно – Россия (да, опять), будучи Советским Союзом, с треском разгромила величайшую военную машину в истории человечества, показав Западу, что она теперь может не просто вмешиваться в европейскую политику, но и определять ее. Собственно, после этого разгром японских оккупантов был предопределен – данная страна оставалась один-на-один со всей антигитлеровской коалицией, и шансов выдержать этот удар у Японии не было. (Впрочем, если честно, то даже для нее шанс победить даже одни Соединенные Штаты при условии, что последние ведут войну «на один фронт» равнялись нулю.)
В общем, как бы то ни было, но Китай был освобожден, причем освобожден реально. Вместо очередной «смены хозяина», как это обычно бывает при империалистических войнах, он получил «настоящую» свободу. Дело в том, что СССР, как государство социалистическое, вовсе не горел желанием приобрести очередной рынок сбыта своих товаров – а напротив, рассчитывал обрести «друга» и «партнера». (Как это не странно звучит в межгосударственных отношениях.) Это сейчас песня «русский с китайцем братья на век» звучит, как издевательство – мы сейчас «умные», начитавшиеся модных книг по «цивилизационному подходу», который в реальности есть лишь «смягченная» форма старого доброго расизма. А значит, поверить в то, что «тысячелетняя цивилизация», да еще и не «имеющая комплиметарности» к России, может оказаться близкой, разумеется, не можем. Тогда же советские люди без учета всяких «цивилизационных идей» приступили к строительству в Китае социалистического государства. Не колонии, тесно завязанной на метрополию и служащей лишь удовлетворению ее нужд, а полноценной социально-экономической системы.
* * *
В исторической перспективе это может показаться очень рискованным и непродуманным шагом – если учесть то, что случилось позднее. Но по другому советский человек действовать не мог – он, в силу своих особенностей, не мог быть колонизатором. И вместо «уничтожения» социосистем, «переваривания» их, он выступал творцом оных. Так что, если честно, то Китай был «отстроен» заново после более чем столетнего «пережевывания» данной «цивилизации» Западом. И не просто отстроен –а отстроен с учетом «той самой» российско-советской особенности, о которой неоднократно шла речь в прошлых частях. Наверное, тут так же можно наблюдать воздействие неких глубинных законов мироздания – те, что привели в свое время к появлению СССР и к недопущению «захлопыванию железной крышки олигархии» над миром. И хотя в конечном итоге КНР очень быстро вышла из зоны советского влияния – собственно, иного ожидать было бы странным: страну с населением в миллиард, находящуюся в состоянии непрерывного и активного экономического и социального роста, удержать в состоянии «младшего брата» почти невозможно. (А ситуация с равноправной коммуникацией между социостистемами практически такая же печальная, как ситуация с подобной вещью между отдельными личностями.)
Но при этом главная историческая задача России-СССР была выполнена: вместо разрозненной «человеческой каши», скрепленной лишь более-менее формальными связями (в рамках противоборствующих группировок), Китай превратился в единое общество, имеющее несомненную историческую направленность. Китай вновь стал полноценной, самодостаточной культурой, причем, в отличие от прежних эпох, способной существовать в непрерывном процессе взаимодействия с иными культурами. Эта самая «российская» черта, заложенная в общественную структуру новой «Срединной империи» и оказалась той самой роковой для Запада «закладкой», которая, в конечном итоге, и «выстрелила» в самый неожиданный момент. И сломала при этом все «хитроумные планы» и долговременные проекты западных «мудрецов». Дав, таким образом, дорогу тому самому «кроту Истории», о давней смерти которого так любили последние говорить еще недавно.
На самом деле, фатальная ошибка была сделана еще тогда, когда Ричард Никсон отправился со своим визитом в Китай. На самом деле, ехал туда он не просто так, ради развлечения – а с вполне конкретной и рациональной целью. Его визит должен был положить начало очередному процессу уничтожения коммунизма – а именно, углублению и радикализации расколу между КНР и СССР. На самом деле, как уже сказано выше, тяжело было представить себе ситуацию, когда страна, подобная Китаю, согласилась бы на признание чьего-либо верховенства над собой. И, несмотря на обывательские представления, никакой правитель не смог бы достичь чего-либо иного, так что обвинять Хрущева в том, что он лично ответственен за конфликт с КНР, смешно. (Тем более, что подобными вещами занимался скорее МИД с людьми, профессионально знающими Китая – а вовсе не Никита. ) И уж конечно, смешно связывать подобный разрыв с пресловутой «десталинезацией» - связывать событие подобного уровня с данным явлением аналогично связыванию начала Семилетней войны с письмами маркизы де Помпадур. Т.е., это значит полное непонимание «уровней» тех или иных событий. Впрочем, в рамках поставленной темы самым важным является то, что указанный неизбежный разрыв между вновь отстроенным Китаем и СССР немедленно был воспринят Западом, как прекрасное «окно возможностей».
И почти сразу же было принято решение его использовать. Именно поэтому американский президент-антикоммунист прилетел в «коммунистическую» страну, и даже встречался с Мао, чуть ли не официально считавшимся в это время «главным коммунистом планеты». (В любом случае, его связывали с данной «идеологией» намного сильнее, нежели Брежнева, который и по советским меркам был коммунистом с натяжкой, а уж международная популярность его была несравнима с «маовской».) На самом деле, Никсон прекрасно понимал, что находящаяся на подъеме, но еще не сформировавшаяся китайская «общность» на порядки безопаснее, нежели страна, способная реально изменять мир. И он – а точнее, стоящие за ним силы – не ошиблись: КНР, несмотря на все, вместо «коммунизации» планеты вскоре приступила к развитию собственной рыночной экономики. Т.е., к тому, что казалось так близким к самым сокровенным мечтам западных деятелей – к «вестернизации». Да, пускай специфическому, пуская с «китайской спецификой» - но к прохождении того пути, который должен привести страну к подчиненному положению по отношению к «мировому центру». Это казалось самой значительной победой над «мировым коммунизмом» -по крайней мере, до распада самого СССР.
* * *
Однако в реальности оказалось, что западные «аналитики» несколько заблуждались. И речь идет даже не о том, что при проведении «рыночных реформ» китайские «товарищи» полностью забили на «реформы политические». Это, если честно, не было особой бедой – на Западе знали, что при наличии рыночной экономики любая диктатура является довольно условной. И даже увлеченность «китайской спецификой», с помещением при этом своей страны в центр мира не особенно заботила их – в конце концов, в «прошлый раз» именно это привело к эпическому фейлу китайского государства. Гораздо серьезнее было то, что при всем этом представители Китая не желали полностью встраиваться в «окружающий мир», и продолжали развивать собственную систему образования, науки, искусства и т.д. Однако этот момент казался элитам Запада не особенно существенным: в конце концов, и европейские с американскими университеты посещают немало китайцев, и американские фильмы с музыкой пользуются в данной стране достаточной популярностью. Так разве весь этот могучий поток не способен справиться с жалким ручейком «национальной культуры»?
Оказалось, что не способен… А точнее, то, что принято было считать «национальной культурой», на самом деле оказывалось гораздо большем, нежели принято было понимать под подобным. Совершенно удивительным образом, те механизмы, которые столь эффективно сработали в самых разных странах, приводя их в состояние полной зависимости от развитых стран, тут оказались бесполезны. Впрочем, подобное не должно было являться для Запада чем-то удивительным – в свое время он практически так же «прокололся» с Россией. И лишь крайне тяжелый суперкризис, в который угодило российское (советское) общество в конце 1970 годов, позволило Западу сделать с ним то, что должно было случится на столетие раньше. Однако господствующая в мире парадигма, понятное дело, подобный провал объяснить оказывалась неспособна, и так же, как и в случае с нашей страной до этого, «китайский вопрос» оказался скрыт за «псевдорешением» «национального менталитета». Дескать, опять дело приходится иметь с «загадочной китайской душой».
Впрочем, дело обстояло еще проще: поскольку Китай, как уже говорилось, имел и имеет в мире образ «человеческого муравейника», т.е., огромного государства, населенного трудолюбивыми «людьми-муравьями», то особо бояться его для Запада не было смысла. Ну да, «азиатская деспотия» - однако разве мало было подобных деспотий. В любом случае, «белый человек» наблюдал свысока за этой «велосипедно-рисовой нацией», что-то пытающейся клепать в своих сараях. Главный враг столетия, «безбожный коммунизм» в своей советской ипостаси был повергнут. А значит – бояться больше было нечего, можно было расслабиться и жить в надежде на вечность. Серьезных врагов больше не было, а несерьезные, типа «арабского терроризма» лишь способствовали «сплочению наций» и прекрасно подходили в качестве «мальчиков для битья». Афганистан, Ирак, Ливия, Сирия – тут можно было воевать хорошо, воевать плохо, побеждать, проигрывать локально, тратить деньги, не глядя (попил и откат – как известно, старинная забава не только российской элиты), терять людей, после чего печально закатывать глаза во всеобщей скорби, создавая себе имидж «страдальцев за общее благо». А что не пострадать – поскольку все эти потери, и финансовые, и людские – представляют собой каплю в море по сравнению с общим объемом.
* * *
А Китай в это время рос, потихоньку набирая «обороты», пока в 2014 году вдруг не оказалось, что он обогнал флагмана Запада – США – по своей экономической мощи. Впрочем, даже тогда мало кто обратил на данный факт серьезное внимание: в этот момент гораздо более интересной казалась набирающая скорость «заварушка» на Ближнем Востоке. Впрочем, не только. Удивительный подарок Западу в этом же году подарила Украина. Это самое абсолютно ничем не выделяющееся постсоветское государство, десятилетиями мирно разлагающееся на месте убитой в 1991 году страны Советов, вдруг преподнесло заманчивый сюрприз в виде ультраправого переворота. Конечно, сам по себе он вряд ли мог вызвать какую-то серьезную реакцию – это ведь не Ближний Восток, тут не нефти, не газа – однако для изнывающих от безделья «псов Холодной войны» он оказался буквально манной небесной. Дело в том, что десятилетия «безвражеской жизни» создавали опасную тенденцию, когда люди, десятилетиями определяющие внешнюю политику западных стран, могли оказаться ненужными. Причем, если раньше они еще могли кивать на место бывшего СССР: дескать, там не все однозначно – то с началом нового тысячелетия это делать становилось все труднее и труднее.
А так можно и финансирование потерять. В этом плане указанный переворот принес им не просто оживление – он, как казалось, вдохнул в западных интеллектуалов смысл жизни. Теперь можно было заново отстраивать столь щедро кормящий прежде образ – создавая мифологию про «хитроумного Путина», мечтающего захватить весь мир. (Ну, и заодно – надувая указанную ничтожную фигуру до космических масштабов.) Ну, и естественно, убеждать всех и вся в собственной значимости – т.е., реализуя главное умение политического деятеля. Это самое умение из любой, самой незначительной мухи раздуть не слона даже, а огромного диплодока, в условиях отсутствия реального противника оказалось просто потрясающим. Впрочем, только политикой дело не ограничилось.
На самом деле, огромная экономическая, политическая, военная и научно-техническая мощь, созданная Западом в период борьбы с коммунизмом, как казалось, полностью лишало смысла всякое деяние по дальнейшему ее увеличению. И напротив, давала неограниченные возможности для своей утилизации. Нечто подобное происходило в рухнувшем СССР периода 1990 годов –но в отличие от постсоветской ситуации, в развитых странах «утилизаторы» не были столь свободны. Огромная система «сдержек и противовесов», выработанная за века существования конкурентного общества не давала им возможности практически мгновенно сожрать все это.
Поэтому поведение «их» утилизаторов было намного более скромное, нежели «у нас». Однако общего смысла это не отменяло: главным качеством являлось умение оторвать более жирный кусок, и на этом основании построить более мощную систему для отрывания кусков. Ведь, как и в случае с бывшим СССР, речь шла о дележке необъятного ресурса, избыточного для существующей ситуации…
Собственно, это проявилось во всех сферах – в научно-технической, например, подобная ситуация привела к росту популярности всевозможных «вундервафель», типичным примером которых является пресловутая технология «стелс». В политической – как уже было сказано выше – в тяге к абсолютно мертворожденным проектам, имеющих изначально хаотическую природу. Т.е., поддержка сил, которыми не только управлять невозможно, но нельзя даже предсказывать их поведение в ближайшее время. Примеров море – «Аль-Каида», ИГИЛ (запрещенный на территории РФ), разного рода «братья-мусульмане», наконец, пресловутый украинский бардак. (В котором вообще невозможно выделить какие-либо «силы» в привычном понимании – поскольку тут хаоса на порядки больше, нежели в том же ИГИЛе.) В экономике – развертывание чисто «брендовых» систем, вроде современного Apple (где нет ничего, кроме бренда) или проектов Маска. Впрочем, что там Маск – он котенок по сравнению с концепцией «зеленых технологий», особенно с самым главным бредом-надувательством (одновременно!) последних десятилетий – с «воздействием человечества на климат». Причем, самое страшное тут то, что, кажется, практически все участники этого процесса реально верят в то, что говорят – вроде «глобального потепления, вызванного антропогенными факторами.
* * *
В общем, еще раз можно напомнить о том, что История обладает огромным чувством юмора. Хотя, на самом деле, это никакой не юмор – а закономерная плата за нежелание не то, чтобы изучать, а вообще, признавать наличие системных основ Мироздания. Разрушение СССР и дискредитация не марксизма даже, а вообще, любых концепций, основанных на «больших» системах, а сползание в теплый мирок постмодернизма – а по сути, «диктатуры быта», того самого «ильфипетровского» «маленького мира», как это не парадоксально звучит – привело к тому, что Запад превратился в некое подобие рыхлого и неуправляемого «диназавра». В практически полный аналог «империи Цин», о которой говорилось в прошлых частях. Конгломерат «личных интересов» чиновников и бизнесменов – практически то же самое, что творилось в «старом Китае», сведение науки и техники практически к полному ритуалу. Наконец, бесконечные военные действия с созданными Западом же противником, в которых «сливаются» триллионы долларов – но не видно никакого результата. (Точнее, этому самому «противнику» умудряются еще и проигрывать – в полном соответствии с анекдотом про чучела и сборную России по футболу!) И все это с надуванием щек в плане утверждения о своей уникальности и важности для мира – тут особенно старается «флагман Запада».
То есть мы видим решительный контраст между тем, чем был этот самый Запад еще лет сто – да что сто, еще лет тридцать назад, и его современным состоянием. И – развивающийся динамичный Китай, как уже было сказано, сохранивший доставшуюся ему от СССР стремление к изменению мира. Правда, не сохранивший советское стремление к коммунизму – а значит, лишенный советского миролюбия и гуманизма. Впрочем, это достойный противник цивилизации «белого человека», давно отбросившей гуманизм в числе упомянутых выше «больших идей», и заменившего его на «маленькую» толерантность. Тут можно сказать даже, что дав именно такую страну в противники, История реализовала пресловутый «закон кармы» - а именно, не дала Западу возможность «сдаться на милость победителя», поскольку милости тут не будет. Так же, как не было милости у «белых», когда они, на пике своего могущества, покоряли народ за народом.
В общем, «мене, мене, текел, упарсин». Письмена уже начертаны, и никакие ритуальные жертвоприношения, никакие мольбы и прошения не помогут. Вакханалия, продолжавшаяся почти три десятилетия, оргия пожирания ресурсов и разного рода противоестественного блуда ведет к одному финалу – тому, за которым лежит завершение пресловутой «современности» и дальнейшее продолжение истории… Но об этом надо говорить отдельно.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →