Про пассионарность
Оказывается, недавно один известный политический деятель помянул в своей речи теорию пассионарности Л.Н. Гумилева. В том смысле, что сказал: «Я верю в пассионарность, в теорию пассионарности. Как в природе, так и в обществе идет развитие, пик, затухание. Россия не достигла своего пика. Мы на марше, на марше развития.» Ну и далее по тексту. Разумеется, то, что данный политик так прямо пропостулировал свою «веру», само по себе интересно. Поскольку является еще одним «ключом» для понимания того, какие же модели реальности являются для нашей элиты главенствующими. (Поскольку там, судя по всему, довольно интересно – но про это надо говорить уже отдельно.) Тут же хочется обратить внимание несколько на иное. А именно: на то, что эта самая «пассионарность» выступает прекрасной иллюстрацией того, как некое, действительно существующее, явление вошло в наш оборот вместе с совершенно ошибочным его объяснением. (Но если бы не оно, то вряд ли кто вообще обращал на этот феномен внимание.)
Речь идет вот о чем: основоположник «теории пассионарности», Л.Н. Гумилев в свое время обратил внимание на то, что люди в разные периоды существования социума (он называл это «этносом») ведут себя по разному. Например, в период его (социума) зарождения, наличествует огромное количество личностей, которые «лезут на рожон». В смысле – вступают в битвы, участвуют в активных интригах, осваивают новые земли, ну и т.д., и т.п. Эти люди – которых Гумилев и назвал «пассионариями» (от фр. passionner — «увлекать, возбуждать, разжигать страсть») – собственно, и «порождают» социум, формируя его главные структуры.
Однако через какое-то время данная ситуация меняется. В том смысле, что на место бурления страстей приходит «обычная жизнь», где процветают «обычные люди», честно выполняющие свои обязанности. Этих самых «обычных людей» Лев Николаевич называл «гармоничными» - в том смысле, что они находятся «в гармонии», в равновесии с имеющейся социосистемой. И хотя – в отличие от пассионариев – они практически не способны к созданию чего-то нового, но уже созданное могут поддерживать довольно долго. Но не бесконечно долго, поскольку за указанным периодом «равновесия» неизбежно приходит новая эпоха.
Эпоха, при которой «править бал» начинают субпасиионарии. Т.е., люди, для которых не только личное самопожертвование, но и простая честная жизнь оказывается невозможной. Поэтому они занимаются, в основном, тем, что «прихватизируют» все что можно и у государства, и у других граждан – включая друг друга. Наверное, тут не надо говорить, что социуму от данных действий становится не очень хорошо. И он постепенно загибается, теряя могущество и силу. Правда, со временем он, все же, имеет возможность сохраниться в «мемориальной фазе» или «гомеостазе» - т.е., существовании на уровне полуживотной жизни. Но, чаще всего, этот процесс прерывают более пассионарные соседи, которые поглощают лишенный пассионарности этнос и превращают его в «свою часть». (Как германцы поглотили остатки Римской Империи.)
Таким образом, пресловутая «пассионарность»- т.е., способность жертвовать своими «животными интересами», включая саму жизнь ради высшего блага - согласно Гумилеву выступает «топливом истории». Однако самое интересное тут в том, что при этом она не является «исторической сущностью», являясь чисто биологическим явлением. Определяемым неким «пассионарным толчком», связанным с воздействием космических лучей. Правда, тут сразу же стоит сказать, что биологи с этим не согласны, хотя бы потому, что появление «пассионарных мутаций по Гумилеву» крайне тяжело согласуется с данными биологической науки. (Начиная с того, что мутации всегда случайны даже в случае с одинаковыми воздействиями, и заканчивая тем, что эти самые «лучи» должны в подобном случае давать рост чисто биологического видообразования. Чего, понятное дело, не наблюдается.)
Впрочем, даже само понятие «пассионарности», как некоей «биологической энергии» - а именно такой трактовки придерживался автор теории – оказывается за гранью науки. ( Collapse )
