Тут во френдленте увидел ссылку на высказывания некоего Дениса Драгунского. Денис Драгунский – это журналист, писатель и филолог, довольно маститый и известный. Впрочем, известный, в основном, высоким уровнем антисоветизма, переходящего порой в русофобию. (Точнее – в демофобию, хотя тут речь идет скорее не о страхе, а о ненависти к народу.) В советское время, разумеется – как любой нормальный антисоветчик и демофоб – Денис преподавал в Академии МИД и писал сценарии к фильмам. В общем, страдал на полную катушку! А после того, как СССР рухнул, стал одним из главных рупоров ультралибералов, редактором и колумнистом многих «либеральных» журналов и, самое главное, старшим научным сотрудником Института мира США. (Данные из вики.) Впрочем, сейчас он уже отошел в тень в связи с возрастом – все-таки, 1950 год рождения – но, все равно, продолжает жечь! (К счастью, пока в переносном смысле.) Вот что он писал в начале 1990 годов (взято отсюда): Армия в эпоху реформ должна сменить свои ценностные ориентации. До сих пор в ней силен дух РККА, рабоче-крестьянской армии, защитницы сирых и обездоленных от эксплуататоров, толстосумов и прочих международных и внутренних буржуинов... Армия в эпоху реформы должна обеспечивать порядок. Что означает реально охранять границы первых оазисов рыночной экономики. Грубо говоря, защищать предпринимателей от бунтующих люмпенов. Еще грубее - защищать богатых от бедных, а не наоборот, как у нас принято уже семьдесят четыре года. Грубо? Жестоко? А что поделаешь...» Д. Драгунский. Имперская судьба России: финал или пауза? - «Век ХХ и мир». 1992, № 1.«Поначалу в реформированном мире, в оазисе рыночной экономики будет жить явное меньшинство наших сограждан [«может быть, только одна десятая населения»]... Надо отметить, что у жителей этого светлого круга будет намного больше даже конкретных юридических прав, чем у жителей кромешной (то есть внешней, окольной) тьмы: плацдарм победивших реформ окажется не только экономическим или социальным - он будет еще и правовым... Но для того, чтобы реформы были осуществлены хотя бы в этом, весьма жестоком виде, особую роль призвана сыграть армия...
А вот что говорил совсем недавно:
Так вот, этот самый Денис Драгунский интересен тем, что представляет практически лабораторный пример человека «безопасного общества». Наверное, все мы читали в детстве «Денискины рассказы» за авторством Виктора Драгунского – советского детского писателя, который, как можно догадаться, является и отцом вышеупомянутого Дениса. Так вот, указанные произведения он посвятил как раз сыну, выбрав его прототипом для своего героя. Разумеется, не в том плане, что все, что описано в «Денискиных рассказах», реально произошло в жизни «настоящего Дениски» – понятно, что большая часть «историй» была придумана. Однако в данных придуманных ситуациях придуманный «Дениска» вел себя так же, как мог бы повести Дениска настоящий. (Собственно, именно это и сделало рассказы столь популярными – поскольку в них узнавались реальные дети и взрослые.)
Но, самое главное – это то, что в данных произведениях реальной была эпоха. Эпоха того самого «безопасного общества», которое и стало роковым для СССР, а по сути – и для всего мира. Денис Драгунский, как уже было сказано – 1950 года рождения. То есть, «Денискины рассказы» охватывают период где-то с конца 1950 по начало 1960 годов. (В последних рассказах явно указана тема «Космоса» - то есть, речь идет о событиях времен первых космических полетов.) В любом случае, можно указать на то, что основные положения данного произведения довольно легко ложатся на все советское время. Поэтому, например, когда его читали детям 1970-1980 годов рождения, то никакого диссонанса или восприятия событий, как «невозможных», «чужих», у них не возникало. Хотя между ними и «Дениской» лежало целое поколение! Но поколение, жившее столь же сытой и спокойной жизнью, что и его дети.
* * *
Впрочем, можно сказать немного по другому – наверное, большая часть советских детей как раз 1950 годов рождения восприняли бы «Денискины рассказы», как сказку. Поскольку, в связи с демографической особенностью, эти самые дети происходили, в основном, из сел и маленьких поселков. Где господствовали совершенно иные отношения: условно говоря, там было «смягченное» традиционное общество. «Смягченное» – потому, что наиболее грубые проявления Традиции, вроде раннего включения человека в производственную деятельность, в это время уже были блокированы, хотя потребность в детском труде для поддержания домашнего хозяйства еще оставалась. (Однако, все равно, приоритет был у школы – если детей задерживали для работы, родители могли получить проблемы с государственными органами.) Тем не менее, отношение к детям сохранялось еще, во многом, «утилитарное» - того внимания к детским проблемам и снисхождения к шалостям, что описано в «Денискиных рассказах», в подобном мире не было возможным. (Впрочем, даже в 1970-1980 годы в селе еще оставался определенный приоритет «хозяйственного» характера семьи – но, разумеется, намного слабее, нежели во время написания «Денискиных рассказов».)
Подобное отступление важно для того, чтобы понять важную особенность «безопасного общества», которое в «столицах» наступило «на поколение раньше», нежели в провинции. (А в «глухих» местах, вроде отдаленных сел и поселков, вполне возможно, не наступило вообще. Но количество жителей последних ничтожно по отношению к основной массе населения.) И поэтому многим кажется странным считать себя или своих родителей выросших в «безопасных условиях». Тем не менее, не стоит забывать о том, что в ситуации советского единства культурного пространства уже к концу 1970- началу 1980 годов можно было говорить об активной трансляции ценностей и моделей «безопасного общества» на всю страну. Например, большая часть популярных фильмов того времени демонстрируют как раз указанные ценности и модели – что говорит о том, что подавляющее число кинематографистов происходило именно из «безопасников». Даже в том случае, если имели довоенные годы рождения. (Правда, говорить о том, идет ли это с детства, или было сформировано в юности, пока сложно.) То есть – оказалось, что образ «человека безопасного общества» довольно привлекателен и легко усваивается для подражания. (Кстати, это оказалось сюрпризом – до того считали, что популярным может быть именно герой, который «превознемогает».)
В любом случае, можно сказать, что тот факт, что из того «забавного мальчика», который описан в книге писателя Виктора Драгунского, вырос человек, полный искренней ненависти к основной массе населения своей страны, должен явно настораживать. Тем более, что «эта страна» – как было сказано выше – дала ему все, что можно: материальное положение мидовского преподавателя однозначно было выше, нежели среднее по стране, а возможность писать киносценарии означало доступ к самому ценному в наше отчужденное время – к творчеству. Однако это не помогло сделать господина Драгунского лояльным – то есть, формальную лояльность-то дало, однако внутри этой лояльности вырастило однозначного антисоветчика и антикоммуниста-социалдарвиниста. Который и разрушил ее основу, как только это стало возможным.
Так что читая прекрасные «Денискины рассказы», следует понимать, к чему на самом деле приводит описанная там теплая и добрая атмосфера. И что, несмотря на однозначную привлекательность данного «мира», в нем заключена явная ошибка. (О том, какая и где – надо говорить отдельно. Тут же можно сказать, что она хорошо видна при сравнении данного «мира» с «миром», описанным тем же Макаренко.) Впрочем, как можно догадаться, это все уже неактуально. В том смысле, что указанные ценности уходят и на смену им приходит что-то иное. (Еще лет десять назад, читая указанную книгу дочери, понял, что она-то – в отличие от нас – всего этого «живьем» не видела.) Впрочем, для нынешнего поколения детей указанная реальность остается вполне «понимаемой» – но и это в скором будущем исчезнет. (К примеру, в мегаполисах сейчас невозможно само понятие «гуляния детей» - не в смысле «контроллируемого моциона», а в смысле, проведения всего свободного времени на улице. Причем вовсе не из-за «маньяков» - а тупо из-за высокой плотности населения.)
И значит, актуальными становятся совершенно иные ценности и представления, о которых, разумеется, надо говорить отдельно. Тут же, завершая разговор, можно сказать только о том, что данный пример прекрасно иллюстрирует диалектичность окружающего мира, который всегда и везде готов превратить победы – в поражение. (То есть – немыслимое до того состояние «жизни без фатальных опасностей» неизбежно порождает людей, подобных Денису Драгунскому.) Правда, согласно той же диалектичность, верно и обратное – что для нас наиболее важно…
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →