zina_korzina– опубликовала одну статью Татьяны Воеводиной с сайта «Завтра», посвященную вопросам повышения рождаемости. Ничего удивительного в этом нет: указанная область давно уже вызывает на постсоветском пространстве повышенный интерес. Причем, не только в виде журнальных публикаций. Вот, например, недавно действующий президент РФ решил серьезно заняться указанной проблемой, и подписал указ о ежемесячных выплатах 10 тысяч рублей в течение года на каждого «первенца». Кстати, после данного решения любые сомнения в том, будет ли он выставлять свою кандидатуру на грядущих выборах, являются излишними. (А то уже в блогах у достаточно вменяемых людей пошли «страшилки» на тему: что будет, если президентом станет Ксюша Собчак. Хотя даже до упомянутого указа было понятно, что обсуждать подобное развитие событий эквивалентно выработке плана поведения в случае зомби-апокалипсиса.)Впрочем, разбирать особенность будущих «выборов» надо отдельно. Тут же стоит обратить внимание несколько на другое. А именно – на выбранную для пиара область. Действительно, тема рождаемости – а точнее, ее недостаточного уровня в современной России –использована президентскими пиарщиками неслучайно. Дело в том, что она достаточно давно выступает одной из самых значимых основ т.н. «консервативного дискурса» - самого популярного сейчас в стране. (Так как либералы давно уже сами себя дискредитировали, а левые еще не вышли из того кризиса, в который попали в конце 1980 годов.) В любом случае, как раз этот момент особого удивления не вызывает: Путин по прежнему ставит на консерватизм», как на достаточно устойчивое, и при этом довольно популярную идеологическое течение. (Впрочем, среди читателей данного блога, надеюсь, нет тех, кто считает, будто бы Владимир Владимирович может поддерживать социалистические идеи.)
Однако именно поэтому интересным выступает вопрос самого содержания указанной концепции. Тем более, что формировалась она не когда-нибудь, а в «те самые» 1990 годы – время, когда наша страна
находилась в страшнейшем кризисе. Причем, не только экономическом и политическом, но и мировоззренческом. Одна эта сторона генезиса современного «консерватизма» заставляет очень осторожно подходить к его содержанию. Впрочем, есть и вторая, так же связанная с связана с серьезным кризисом, но происходившем еще в позднесоветское время. И хотя сторонники «консерватизма» пытаются доказать, что на самом деле они наследуют более древним временам – выводя свое «происхождение» то ли из Российской Империи образца 1900 года, то ли из еще более древних времен – тем не менее, понятно, что все это бред. Просто потому, что это полностью противоречит элементарной логике. Впрочем, и неэлементарной тоже. (Невозможно «перекинуть мост» через несколько десятилетий, взяв идеи людей, которых к моменту появления дискурса уже не осталось в живых – и не испытывать при это влияние текущего окружения.)
В результате чего все поднимаемые указанным «консерватизмом» вопросы неизбежно оказываются «отравлены» этим специфическим «временем зарождения». (Зарождения «консерватизма» - а так,
временем большого разрушения и архаизации всего и вся.) Точнее, не сами вопросы – а те ответы, которые пытаются давать на них «консерваторы». К примеру, возьмем ту же проблему рождаемости, которую разбирают в «завтрашней» статье. Там достаточно аргументировано объясняется, что повысить данную характеристику невозможно материальным стимулированием – то есть, теми самыми 10 тысячами рублями и т.п. мерами. Но так же бессмысленны в подобном деле и административные запреты – например, на аборты. Последнее может показаться серьезнейшим достижением – в рамках «консерватизма», конечно - поскольку большая часть «консерваторов» считает аборты главной бедой современного общества, и ставит их запрет одной из главнейших своих целей. Хотя, как показывает практика, это действие ведет только к криминализации данной деятельности – ну, или к поиску иных путей решения стоящей проблемы. (Например, к «абортному туризму», как в Польше.) Но даже если вопрос с искусственным прерыванием беременности и был каким-то чудесным образом «закрыт», то вряд ли результат этого оказался как-то особо выигрышным. Просто потому, что в настоящее время описанный «способ контрацепции» актуален, разве что среди самых маргинальных слоев населения.
* * *
Впрочем, в приведенной статье все это прекрасно разобрано. И там же сделан вывод, что для реального повышения рождаемости необходимо … возвращение патриархальной семьи. То есть, лишение женщины всех прав и превращение ее в домохозяйку. Хотя, конечно, прямо так не сказано – все-таки, подобные идеи даже в «умеренно-консервативном» издании, которым позиционирует себя «Завтра», смотрятся странно. (В разного рода ультраправых и фундаменталистких СМИ и блогах, разумеется, ситуация иная – там могут обещать все, что угодно, вплоть до возвращения рабства. Но «Завтра», все-таки, это другой уровень.) Тем не менее, выводы из указанной статьи делаются именно такие – о чем свидетельствуют многочисленные комментарии. То есть, получается, что перед человечеством лежит «вилка»: или свобода для женщин, или выживание рода…
Однако, является ли данный выбор столь категоричным? И нет ли тут какого-нибудь серьезного заблуждения? На самом деле, разумеется, есть. Для понимания этого следует прояснить некоторые важные моменты. К примеру, уже упомянутая связь патриархальной семьи с многодетностью в реальности выступает не столь прямой, как это кажется «консерваторам». Поскольку – как уже не раз говорилось – для настоящего патриархального общества главной функцией семьи выступает… производство. Да, подобная семья есть простейшее производственное предприятие, в которой наличие детей может восприниматься исключительно, как «производственные инвестиции». В будущую рабочую силу или, например, в будущее установление хозяйственных связей. (Причем, касается это всех слоев общества – от крестьян до королей.) И никаких «соплей» - только трезвый расчет, закамуфлированный, впрочем, как и все в указанный период, в «силу традиций». Однако, в любом случае, это ведет к весьма специфическому – с нашей точки зрения – отношению к детям.
Именно поэтому подобная система с самого начала выступала основанием высокой рождаемости, компенсируемой высокой смертностью. Описанный порядок вовсе не ошибочен: именно так, смертность «убирала» проблемы, вызванные перепроизводством рабочей силы. (А подобное перепроизводство, в свою очередь, было неизбежно в связи с абсолютно хаотическом характером любой деятельности в то время.) Причем, касается это не только «микроуровня» - в виде отдельно взятой семьи – но и социумов в целом. Неслучайно, самыми счастливыми временами в той же Средневековой Европе выступали годы после… Черной Смерти. (То есть, чумы.) Тогда население «прореживалось» весьма серьезно, стоимость рабочей силы возрастала, и для бедняков наступала редкая возможность наесться досыта. Впрочем, как можно догадаться, длилось это недолго – поскольку плодовитость была значительной, а детская смертность в связи с доступностью пищи несколько падала. Так что города и села о быстро «забивались» новыми людьми, могущими вкалывать за гроши. Что для королей и сеньоров, а так же богачей и ростовщиков было, конечно, хорошо – они могли тратить дармовой труд на что угодно – но основной массе населения несло только страдания.
Впрочем, и без чумы тут имелся особый «клапан сброса» демографического давления через регулярное наступление голода. В рамках подобной системы человечество просуществовало несколько тысячелетий – вплоть до позапрошлого века, когда возникновение индустриальной промышленности вывело производственную функцию за пределы семьи, и лишило детей их главной функции. (Той самой, ради которых их и рожали в течение тысячелетий.) С этого времени уменьшение детности стало неизбежным – и в наиболее развитых странах оно началось еще в середине XIX столетия. Правда, стоит понимать, что в процессе перехода от доиндустриального к индустриальному существовал некий этап, когда инерция в образе жизни заставляла рожать много, а индустриальная культура позволяла уменьшить смертность. В этот момент численность населения росла ненормально быстро, однако период этого роста был ограничен несколькими десятилетиями. В Германии, например, он продолжался с середины XIX по начало XX века, в России – с 1920 по 1950 годы, в арабских странах – где-то с 1970 по 2000 – и сейчас там уже идет то же самое падение рождаемости, что и везде. Падает рождаемость в Китае и Иране, Индонезии и Бразилии, а в Японии вообще данный параметр находится где-то около нуля.
* * *
Данный момент носит название «демографический переход» и является нормой для индустриального общества. Вот там, где индустрии нет, и где продолжают пахать условной «деревянной сохой» - там продолжают господствовать многодетные семьи. К примеру, в Индии или в Африке. Впрочем, Индия так же модернизируется, на поля выходят трактора, а значит – число детей в семьях постепенно снижается. (Сейчас там 2,4 ребенка на женщину, а в 1990 году было еще около 4.) Но вот Африка да, пока растет бешеными темпами. Однако и ее, в любом случае, ждет указанное изменение. Впрочем, даже если модернизация африканской экономики и не произойдет, то все равно крайне вероятно прекращение прироста африканцев по причине нового роста смертности. Дело в том, что подавляющая часть медицины в данной стране основывается на «внешнем воздействии» - пресловутой гуманитарной помощи лекарствами и т.д. (Поскольку собственная мединдустрия развита слабо.)То есть – на аномально хорошем отношении к «бесполезным» (для экономики) людям, вызванном уже не раз помянутой «тенью СССР». И значит, прекращение этого процесса неизбежно, в результате чего оставшиеся один на один перед своими проблемами, африканские страны должны будут или менять свое устройство. Или соглашаться на высокую смертность и, как следствие, падение прироста населения.
То есть, можно сказать, что многодетность, как таковая, сама по себе представляет явление, присущее достаточно специфическому социальному устройству. Причем, эта самая специфика не ограничивается только «патриархатом» в привычном понимании – то есть, абсолютной властью мужчины над женщиной. Нет, для этого требуется намного большее – особая экономическая система, основанная на традиционном крестьянском или мещанском хозяйстве, со огромной массой крайне специфических особенностей. Причем, особенностей неприятных – начиная с низкой производительности труда, и заканчивая типом общественного устройства, в котором «вышестоящие» обладают полной властью над «нижестоящими». В этом плане крайне смешны надежды тех «орлов», которые мечтают о временах, когда женщины станут полностью бесправными. Дескать, они будут «учить» плеткой неугодную жену, не понимая даже, что в данном случае так же «учить» будут и их – розгами или палками за малейший проступок перед «барином». (Видимо, о том, что в «баре» попадут не все, мало кто задумывается.)
Короче, идея с «патриархализацией» общества плоха даже не потому, что в ее рамках половине человечества уготована роль вечной обслуги, лишенной каких-либо прав. (Как уже не раз говорилось, для многих людей подобный мир кажется реальным Раем.) А потому, что данное устройство плохо совместимо с современной производственной системой, имеющей производительность труда на порядки большую, нежели традиционная. В результате там, где делаются попытки сохранения «патриархата» - как, например, в Иране – возникает разделение общества на «два мира», долговременное сосуществование которых невозможно. Причем, побеждает, разумеется, индустриализация – что видно по тому же Ирану, где рождаемость, несмотря на все усилия, упала… ниже российской. (1,68 против 1,75.) Так что все мечты о натяжении совы на глобус – то есть, о возвращении многодетности, как нормы, являются однозначно бредовыми, и ведут не только к бесправию женщин, но и к разрушению современной экономики. (То есть – если хотим рождаемость «как в Африке», то будем жить «как в Африке». С африканской смертностью и уровнем жизни. А вот и рыбку съесть, и косточкой не подавиться – не получится.)
* * *
Поэтому сознательное обсуждение подобной «альтернативы» может свидетельствовать только о глубоком непонимании происходящих в истории процессов. Впрочем, это относится ко всей «консервативной идее», имеющей смысл только в условиях крайне богатого и развитого общества, доставшегося нам от советских времен. Поскольку только тогда можно мечтать об возвращении «старого доброго времени», не задумываясь: чем же обеспечивалась его «доброта». (Поскольку в ином случае становится понятным, что все блага прошлого происходили из нещадной эксплуатации большей части населения.) Что же касается непосредственно рождаемости, то для разумного рассмотрения данной проблемы необходимо – причем, жизненно необходимо – рассматривать ее исключительно в совокупности с главной задачей человечества. А именно – производственной системой. Причем, производственной системой в «расширенном смысле» - то есть, включающей в себя не просто то, что сейчас принято считать «экономикой», но вообще, любые действия по изменению реальности. Поскольку именно это и есть единственная причина самого существования человека на этой Земле.
Ну, и разумеется, в подобном случае она будет выглядеть несколько по иному, нежели получается у «консерваторов». И решения ее будут связаны вовсе не с тем, кому-то что-то запретить или кого-то лишить прав – как это получается в вышеупомянутом случае. А с совершенно иными вещами. Но об этом, разумеется, надо говорить в отдельной теме…
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →