То есть, существование человека с самого начала оказывается неразрывно связано не просто с трудом, а трудом коллективным. Именно этот метод взаимодействия с миром и делает его, по сути, «царем природы», позволивший данному, биологически довольно слабому, виду занять самый верхний этаж пищевой пирамиды, проникнуть практически во все экологические ниши (вплоть до циркумполярных) и увеличить продолжительность жизни в разы относительно «экологической нормы». (А численность – вообще, на порядки.) Поэтому можно сказать, что человек, по сути, и есть коллективный труд – а коллективный труд и есть человек. И совершенно естественно, что отсюда вытекает теснейшая связь жизни подобного существа и способа его коллективной организации. То есть – первичность социальности в человеческой жизни.
* * *
Однако подобная особенность – согласно диалектичности нашего мира – порождает не только огромные возможности. Она же ведет и к противоположному – к тому, что человек начинает испытывать помимо страданий «природных» (т.е., связанных с его принадлежностью к биологическому миру) еще и страдания социальные. Возникающие от необходимости тесной интеграции в систему описанного общего труда. Дело в том, что биологически homo sapiens – как можно легко догадаться – вряд ли может рассматриваться, как существо, оптимизированное под коллективные действия. «Естественная» социальность приматов, в целом, не очень велика – и за пределы нехитрых действий по совместному продолжению рода обыкновенно не выходит. (Тут даже многие хищные млекопитающие, с их методами коллективной охоты, оказываются более развитыми.) В результате чего, вытекающее из подобной особенности противоречие приводит к необходимости полного подавления всех «естественных» моделей поведения. То есть, пресловутых «инстинктов» - которые, разумеется, формально не инстинкты, но именуются именно так – которые заменяются на некоторые «искусственные» практики. (Те самые тотемы и табу, а так же на иные элементы мифологии.) Надо ли понимать, что это так же приводит к росту Инферно – на этот раз «психологического». (Который, впрочем, ниже, нежели уменьшение Инферно биологического.)
Впрочем, это все еще ничего по сравнению с главным источником страданий, связанных со взрывным ростом разделения труда, приводящего в конечном итоге к возникновению классового общества. Одно обращение человека в раба - instrumentum vocale – чего стоит! Не менее страшным явилось и появление собственнических конфликтов – преступлений и войн, которые в течение тысяч лет уносили огромное число жизней. Тем более, что последующее появление деления на «управляющих» и «управляемых» позволили вообще исключить любые угрозы последним, позволив им полностью переложить все проблемы на «нижестоящих». В результате эскалация указанных конфликтов вышла на титанический уровень – как, например, в случае Мировых войн.
Впрочем, обо всем этом уже не раз говорилось, так что особо останавливаться на том, что «подарило» человеку классовое общество я не буду. Да и вообще, «исторический оптимизм» ведь состоит не в том, что человек постоянно испытывает страданий – начиная с «биологических» и заканчивая «социальными». А совершенно в противоположном – в том, что эти страдания со временем уменьшаются. Но как и почему? Ведь, как сказано выше, с развитием системы коллективного труда с высоким уровнем разделения – то есть, того, что и сделало человека «хозяином природы» - повышение уровня Инферно неизбежно. Тем не менее, дело обстоит именно так – и связано с это с той же самой особенностью нашей Вселенной, что и уже указанное развитие живой природы. А именно – с тем, что оптимальной стратегией выживания, в конечном счете, является максимально возможное предсказание будущих изменений. Только совершенное уже не живым организмом на основании «генетической памяти», а основанной на упомянутой выше системе «коллективного разума», связанной с коллективным трудом.
В результате чего социум, максимальным образом использующий т.н. «длинные стратегии» - то есть, выстраивающий свои действия на основании указанного предсказания – всегда будет иметь преимущества в плане адаптации к реальности. И наоборот – «короткостратегичное» общество, построенное на деструкции, на разрушении и утилизации уже созданного, оказывается короткоживущим. Просто потому, что оно неизбежно уничтожает базис самого человеческого существования – систему совместного труда – и поэтому может существовать только на богатом «субстрате», созданном ранее. Стоит этому «субстрату» истощится – и инфернальный социум неизбежно рухнет, унося в небытие всю совокупность «черных стратегий» вместе со своими носителями. Так что известное утверждение о том, что «добро всегда побеждает зло» - в целом верно.
* * *
Правда, как и в случае с живыми организмами, указанный выигрыш «конструктивных практик» проявляется исключительно для «больших систем» и «больших периодов». Ведь так же, как отдельный человек может быть легко убит примитивной бледной спирохетой, так же и сложная система коллективного разума – например, наука – может быть легко уничтожена простым по своему поведению индивидом. Условно говоря, любой варвар с копьем может с легкостью перебить мыслителей и сжечь библиотеку. (Ну ладно – толпа варваров.) Однако в общесистемном плане подобное поведение оказывается менее выгодным – в том смысле, что тот социум, что имеет развитую систему миропонимания, как правило, имеет и соответствующие возможность «миропользования». То есть – может позволить себе более совершенно применять окружающую реальность в своих целях. Именно поэтому наличие той же научной мысли, в целом, оказывается выгодным – поскольку потенциально позволяет увеличить свой экономический и промышленный потенциал. Да, разумеется, только при наличии целого ряда сопутствующих условий – но ведь в ином случае и это не поможет.
Впрочем, это касается не только системы научного знания – но и множества иных вещей, связанных со способностью действовать по «длинным стратегиям». Все они выглядят не слишком привлекательно для отдельной личности – однако для социума оказываются критичными. Ну, а если упомянуть еще раз, что человек может существовать исключительно в социуме, то станет понятным, почему, несмотря на бесчисленное количество падений и катастроф, в конечном итоге человечество движется, все же, по направлению прогресса. И одновременно с этим, кстати – почему практически всегда и везде для каждого конкретного человека жизнь воспринимается, как процесс роста страданий. Даже если в реальности наблюдается обратное. (Именно поэтому разного рода воспоминания и мемуары можно воспринимать только очень критически.) Впрочем, как можно догадаться, системное все равно оказывается сильнее частного – в итоге даже жизнь индивида в современном мире оказывается, в общем-то, гораздо приятнее, нежели лет триста назад. Несмотря на все войны и катастрофы.
Однако только указанным улучшение дело не ограничивается – поскольку существует еще и более фундаментальные изменения. Те самые переходы количества в качество, над которыми так любили смеяться в позднесоветский период. Хотя в реальности ничего смешного тут нет: например, как уже было сказано, появление разума сделало возможным значительное увеличение времени жизни даже отдельного человека. (За счет исключения его из пищевых цепочек.) То же самое можно сказать и про социум в целом – в том смысле, что вполне представим момент, в котором уровень развития окажется таковым, что «коллективный разум» сможет полностью ликвидировать то самое «социальное Инферно», производимое разделением труда. (Собственно, это и будет коммунизмом.) Кстати, интересно, что после данного изменения вполне возможным становится снятие следующего – психологического – слоя страданий, ну, а потом вполне возможно, что и до биологического руки дойдут...
* * *
Впрочем, все это нам, живущем в мире социального ужаса, не особенно интересно – поскольку вначале надо сделать хотя бы первый шаг, и убрать хотя бы самые очевидные и бессмысленные проявления зла. Особенно сильные, когда «социальное Инферно» разворачивается в «полную силу» - как в случае с Мировым войнами. (Так что смешны люди, пытающиеся «спорить с природой» в условиях, когда 99% всех бед приносит именно текущая организация общества.) То есть, возвращаясь к поставленной теме, можно сказать, что «исторический оптимизм» определяется, во-первых, тем, что существует возможность построения социума, имеющего более совершенное устройство – в плане возможности использования более «длинных стратегий». (Которые одновременно – и менее инфернальные, приводящие к снижению уровня страданий.) А, во-вторых, тем, что именно в указанном направлении человеческая цивилизация развивается последние несколько тысяч лет – двигаясь от крайне инфернального рабовладельческого общества к менее инфернальному капиталистическому. Так что нет никакой причины для того, чтобы не был сделан следующий шаг.
Собственно, именно данная особенность нашей цивилизации – связанная с особенностью эволюционного развития, как такового – и является основанием для того, чтобы быть уверенным в направленности прогресса. Который является не прихотью отдельных лиц, и даже не следствием каких-либо планомерных действий – а вытекает напрямую из базовых свойств Вселенной. Так что, хочется это или не хочется, а перехода к более совершенному миру не избежать.
Вместе с осознанием того, что именно совместный труд по преобразованию Вселенной, основанный на «длинных стратегиях» и является наиболее приемлемым для человека занятием…
