В подобной ситуации ожидать, что жизнь в стране улучшится, было бы смешным. Поэтому, несмотря на постоянный рост зарплаты, удовлетворенность жизнью населения в начале нового десятилетия оказалась около нуля. Это стало приговором и для Советской страны, и для советской системы – поскольку значило, что все это для народа не имеет особой ценности. (Разумеется, речь идет о том, что именно так считалось – а не о том, что так было на самом деле.) В подобной ситуации даже пресловутый «Референдум о сохранении СССР», с его 78% голосов «за Союз» значил только то, что никто не хотел разрывов связывающих все республики родственных и деловых связей. То есть – нужна была территория, но не «режим». Ну, и разумеется, конец всего этого был немного предсказуем: когда 25 декабря 1991 года флаг Союза Советских Социалистических Республик был спущен над Кремлем, мало кто особо грустил об этом. Все надеялись, что закончился только «коммунизм», а СССР сохранился – пускай под нелепым названием СНГ. О том, что будет в реальности, тогда практически никто не предполагал…
* * *
Впрочем, о том, как «вместе с коммунизмом угробили и Союз», написано столько всего, что рассматривать это вопрос тут нет особого смысла. Тем более, что в рамках поставленной темы гораздо более интересным для нас во всем этом является тот факт, что для борьбы с «нехорошими моментами» позднесоветской жизни оптимальным для большинства показалась идея полного отрицания всего, существовавшего ранее. То есть – не просто деятельность, но радикальная деятельность. Кстати, забавно, но в то роковое время пресловутые «либералы» - то есть, люди, считавшие своим долгом уничтожение советской системы и создание рыночной экономики – именовались в обществе «левыми». (Ну, а те, кто желал сохранить социализм – правыми.) То есть, основной смысл «реформ» виделся именно в их радикальности, в полном разрушении советской системы – имевшей в глазах народа не нулевую, а отрицательную ценность. (Ну, а противники их, разумеется, позиционировали себя в смысле «вернуть все взад».)
Итог всего этого был, как нетрудно догадаться, крайне печален. Разумеется, широко открывшееся «окно возможностей» - связанное с разделом созданной за советское время собственности –сделало некоторых миллионерами и миллиардерами. (А кто-то вообще, «скакнул» из вторых секретарей в президенты.) Но подавляющая часть населения приобрела от всего свершившегося только нищету, потерю всех своих сбережений и полное лишение перспектив в жизни. Оказалось, что представление об капитализме, согласно которому каждый «активный» бизнесмен неизбежно создает множество высокооплачиваемых рабочих мест для «неактивных» (то есть то, что господствовало на границе десятилетий), мягко говоря, не соответствует истине. В том смысле, что, в большинстве случаев на постсоветском пространстве речь стоит вести не об создании, а об уничтожении работы. Тем более, работы высокооплачиваемой. И что ситуация, когда среднюю зарплату в 30-40$ - а именно такая была в 1990 годы – следует еще подождать с полгода (пока «активные» ее в дополнении ко всему «прокрутят» несколько раз) - это еще не самое плохое. Поскольку можно этой самой зарплаты вообще не дождаться. Да и вообще, даже само существование на грешной Земле, можно рассматривать в подобной ситуации, как счастье – а то прилетит на твой дом снаряд от системы «Град», и поминай, как звали…
Подобная ситуация оказалась лучшим «лекарством» от всех представлений прошлого. Наверное, если бы массы могли рефлексировать, они были бы оказались в ужасе от того, к чему привела «сбыча мечт». Но, к счастью, психика человека устроена так, что он способен быстро забывать, о чем думал еще вчера – и поэтому уже к середине 1990 господствующим стало убеждение в том, что «реформы» есть однозначное зло. Но было уже поздно – «реформаторы» обрели реальную силу, в том числе, и в виде собственного аппарата насилия (армии, полиции-милиции) и разного рода полубандитских и откровенно бандитских структур. В подобном состоянии все попытки бороться с указанным положением оканчивались печально. Впрочем, их и не было особо много –поскольку навыков организованной борьбы за свои права у советских граждан не было. (Отсюда и надежда на «героев», которые придут – и сделают все, как надо.)
* * *
Вот в таких, не сказать, чтобы блестящих условиях, зародилось у постсоветского человека понимание, что само по себе действие не ведет к решению всех проблем и улучшению жизни. Что вполне возможно, оно может показать противоположный результат, а точнее – почти всегда его показывает. Поэтому характерная для начала 1990 надежда на скорое достижения «всеобщего счастья» к концу десятилетия канула в Лету: никто не верил, что возможно что-нибудь, за исключением «личного успеха». «Всеобщее» оказалось выброшенным из общественного сознания постсоветского человека, вместо него пришло «индивидуальное» или «узкогрупповое». Условно говоря, страна, как единое целое, почти перестала существовать – впрочем, как уже говорилось, она и физически исчезла, распавшись на множество «суверенных кусков».
В подобной ситуации никакое организованное действие стало невозможным. Конечно, некоторое время постсоветский человек еще пытался осмыслить существующую ситуацию в рамках господствовавшего более десятилетия тренда. В том смысле, что пытался найти «новых пассионариев» среди борцов с «пассионариями предыдущего призыва». Например, среди «ментов» и «гэбистов», неожиданно ставших популярными в конце 1990 годов. В рамках указанной особенности произошло, например, избрание В.В. Путина президентом РФ: что бы там не говорили, но молодой директор ФСБ действительно выигрышно смотрелся на фоне ельцинской «экономически-реформаторской кодлы». Но очень быстро стало ясно, что пресловутые «силовики» и прочие чиновники по сути своей особо от прежних «хозяев жизни» не отличаются. И где-то с середины 2000 годов базисом существующего общественного сознания стала «стабильность». То есть – убеждение в том, что любые перемены несут лишь зло, а поэтому – надо воздерживаться от оных…
Можно сказать, что тем самым это самое общественное сознание завершило круг, начинавшийся с конца 1970 –начала 1980 годов, когда стало понятным, что «стабильность» эпохи Застоя есть стабильность болота, в котором вызревает «серая зона». И заканчивающийся 2000 годами, когда постсоветский человек на своей шкуре убедился в том, что бурлящая активность в реальности ведет исключительно к разрушениям и перераспределению имущества в пользу «активных». В общем-то, именно тут и лежит корень того самого «путинского дзена», что мы можем наблюдать в настоящее время. А именно – понимание того, что любое действие, в конечном итоге, приводит к поражению. Причем, чем больше действий – тем хуже становится всем. Впрочем, и бездействие так же чревато тем же самым. (Только чуть попозже – но так же неизбежно.) В общем, тупик. Тупик полный и непреодолимый, выйти из которого можно только или через иррациональные практики – религиозное или квазирелигиозное мышление. (Вариант которого мы можем наблюдать на той же Украине.) Но, в конечном итоге, это то же движение к распаду, только не осознаваемое…
* * *
Или… Да, в данном случае есть еще одно «или» - то есть, описанный тупик не полностью закрыт. Поскольку указанный выше «круг» на самом деле, имеет несколько большее число элементов, нежили описанная пара «активность/пассивность». К примеру, как уже говорилось, пассивность эпохи Застоя была так же стала следствием действий предыдущего периода. Впрочем, об этом будет сказано несколько позднее. Пока же стоит отметить, что указанная альтернатива бесконечному хождению по кругу наметилась уже в конце 1990 годов – да, только наметилась, не более того, но и это было уже немало. Речь идет о возникновении понимания того, что нужны не просто действия, а осознанные действия. Точнее сказать, не просто осознанные, но направляемые неким планом, в свою очередь определяемым свойствами нашей Вселенной. Подобная идея кажется сверхочевидной, но это не так. Достаточно вспомнить, например, ту уверенность в «невидимую Руку Рынка», которую испытывал наш народ перед началом рыночных реформ. А ведь эта самая «Рука» представляла собой именно концепцию, гласящую, что именно множество хаотичных эгоистических действий индивидов ведут к увеличению общего блага.
В реальности оказалась, что эта самая «Рука», как правило, занимается тем, что выгребает деньги из народного кармана. Поэтому к 2000 годам число ее адептов однозначно уменьшилось, а к 2010 стало пренебрежительно мало. Однако найти альтернативу указанной метаидее оказалось непросто. В том смысле, что даже тогда, когда понятно, что полагаться на случай невозможно, надо еще найти новую «опору». В подобном положении попробовали опереться на здравый смысл и «вечные ценности» - то есть, на государство, семью и порядок. (То есть, на консерватизм.) Получили современный режим – при котором, как уже был сказано, пресловутые siloviki ведут себя не на много лучше «олигархов» 1990 годов. В подобном случае еще один раз пробовать «бросить кости», разумеется, никому неохота, поэтому любой новый «деятель» теперь вызывает только подозрение. «Четвертая попытка» изменения мира - после Перестройки, «рыночных реформ» и «путинского консерватизма» кажется уже однозначно бессмысленной…
Однако есть один пункт, который меняет все дело. И связан он с трактовкой уже помянутого слова «осознанно». В том смысле, что осознанными в указанном смысле являются не только, и не столько те действия, который творятся по воле творящего – как это принято считать в обыденной трактовке слова сколько те, которые осуществляются согласно особому плану, выводящемуся из некоей модели реальности. То есть, в этом случае, нехаотическими должны быть не только сами деяния, но и основание, на котором они производятся. Должен быть план – но не только в том смысле, что в нем будут расписаны все действия, которые должны совершаться. Но и в том, что этот план должен иметь явную и рациональную цель. Поскольку только в этом случае мы получаем шанс выйти из текущего тупика.
То есть, должно быть явное целеполагание – которое, в свою очередь, должно выводиться из…
Впрочем, о том, из чего оно должно выводиться, будет сказано в следующей части…
