Разумеется, это не значит, что невозможно обойтись без этой гарантии – но подобная ситуация неизбежно превращает каждую сделку в сложнейшую проблему. Ведь в подобном случае приходится держать в голове ситуацию, в которой противная сторона может элементарно «кинуть» - что, кстати, происходило сплошь и рядом в условиях слабого государства 1990 годов в РФ. Или просто взять свое силой – как феодал, которому цена товара показалась завышенной. Или, например, просто исчезнуть, когда уже все сделано – по каким причинам, не важно. Важно, что ситуация, которая при обыденном рассмотрении кажется элементарной - настолько, что выводится даже не из пресловутой «человеческой природы», а из природы вообще – на самом деле требует весьма специфических и совершенно искусственных условий.
* * *
В результате чего даже древние системы взаимообмена – наподобие знаменитого потлача у индейцев Северное Америки – оказывались связанными со сложными религиозно-этическими системами, призванными обеспечить честность процесса. Что же касается торговли, как таковой – то стоит вспомнить хотя бы существования особого божества для этого процесса в мифологических системах любых более-менее развитых обществ. (Ну, скажем, всем известный Гермес в греческой мифологии.) Собственно, одного этого достаточно для того, чтобы понять: привычные для нас идея о том, что лучшей, «естественной» формой для человека является взаимовыгодная сделка, на самом деле является ошибочной. И выступает следствием сильного упрощения ситуации – как и вытекающий из данной идеи «экономикс». («Адамосмитовская» модель экономики.) Согласно которой именно «взаимовыгодный обмен» выступает самой простой и самой выгодной формой взаимоотношений между людьми. (И существует с глубокой древности.)
Хотя в текущей реальности «торговые цивилизации» появляются довольно поздно – и всегда оказываются связанными со сложными религиозно-этическими системами. (Как финикийцы или греки в древности, ну и евреи Средних Веков и Нового Времени, конечно же: для последних именно наличие монотеистической и крайне «жесткой» в плане нарушения норм религии оказалось главным фактором, приведшим к коммерческому успеху.) И разумеется, указанная ситуация приводит к тому, что пресловутый «меркантильный» тип поведения личности – то есть, выбор стратегий исходя из их исключительной «личной выгоды» никогда не является господствующим. Даже в среде торговцев. Кстати, кроме уже помянутых евреев тут можно упомянуть и пресловутую протестантскую этику раннего капитализма. Казалось бы, вот тут должен быть расцвет чистого эгоизма и исключительно коммерческого расчета. Собственно, так и считалось до определенного времени – пока Вебер не обнаружил, а точнее, не акцентировал внимание на «этическом факторе». В результате чего оказалось, что без него существующие общественные отношения со «слабым государством» просто не могли бы работать. (Ну да – это как трение и сопротивление воздуха в механике: в идеальных моделях его нет, но при конструировании реальных машин его учет становится критическим. А некоторые из них – скажем, самолеты – вообще невозможны в «идеальной системе».)
Что же следует из всего вышесказанного? А следует из него тот факт, что в реальном обществе «стратегия сделки» всегда должна соседствовать с более сложными способами организации человеческих действий. Более того, даже в торговых отношениях она вынуждена делить место с иными стратегий: реально каждая сделка осуществляется с участием более, чем двух агентов – в нее всегда включается «гарантирующая сторона». (Божественные силы, государство или иное сложное объединение участников, вроде «торговых союзов». Ну, а зачастую – и все вместе.) Другое дело, что подобные вещи, как правило, находятся в «тени» общественного сознания – и при обыденном рассмотрении не учитываются. (Купил мещанин у крестьянина на рынке мешок картошки – где здесь государство? А в том, что совершена эта сделка была на выпускаемые государством деньги, и на рынке, организованном городскими властями. Ну, и городовой, который стоял рядом и следил, чтобы цыгане лошадь не увели – так же выступает значимым фактором. Ну, и то, что оба крест готовы были целовать в том, что не обманут друг друга – то есть, тут играет роль и религия – так же стоит учитывать.)
* * *
Именно поэтому, вопреки «либеральным» представлениям, подавляющая часть человеческого поведения всегда и везде оказывалась отнюдь не «торгашесткой». (Даже если речь шла о торговле.) И лишь в последний исторический период – то есть, в позднесоветское и постсоветское время – ситуация изменилась. Причина тут, разумеется, та же, что была уже не раз озвучена в связи с самыми различными поводами. А именно, позднесоветский период – в обобщенном смысле, охватывающий не только СССР и «лагерь социализма», но и практически все «развитые страны» и часть «развивающихся», подверженных «советизации» - оказался аномально богатым и развитым. (Почему – говорилось уже не раз, поэтому останавливаться на данном моменте не будем.) Сверхбогатым и сверхразвитым по меркам всей истории классовых обществ – периодом, в котором практически была ликвидирована нищета. (То есть существование на уровне выживания – что в течение тысяч лет было нормой для большинства социальных слоев.) То есть, создано т.е. «безопасное общество» - общество, в котором для того, чтобы совершить фатальную ошибку надо было очень постараться.
То есть, практически все взаимоотношения между людьми оказались лишенными критической опасности для каждого из них. Собственно, отсюда нетрудно понять: откуда взялась указанная идея о том, что человечество может существовать на основании одних только стратегий «взаимовыгодной сделки». И более того – именно подобное существование и является для него наиболее выгодным и «естественным», а все остальное представляет собой только извращение. Разумеется – это оказывается нормальным в сложившимся в послевоенном мире аномального в плане безопасности, где действительно можно заниматься только поиском «выгоды», не задумываясь о том, чтобы просто обеспечить свое существование. (То есть – указанная безопасность обеспечивается автоматически, и все силы можно направить на то, чтобы «уметь продаваться». Тогда, как обществе «небезопасном» можно допродаваться до того, что тебя будут продавать – как раба.)
Ну, а вывод из всего вышесказанного можно сделать простой. А именно – понять, что, во-первых, свести все человеческие взаимоотношения к некоторым «простым» моделям, вроде «взаимовыгодной сделки» невозможно. (То есть – пресловутые «высокие» представления и «высокая» этика, заклейменные в позднесоветский/постсоветский период, как «пережиток тоталитаризма», в реальности являются жизненно необходимыми.) Ну, а во-вторых, что по мере неизбежного разрушения этого самого постсоветского мира – то есть, уничтожения его богатства и безопасности, прямо вытекающего из торжества этих самых «меркантильных стратегий» - последние будут терять все свои преимущества. И на смену им снова выйдут те самые, «тоталитарные» способы планирования человеком своих действий.(Как говориться – от диалектики нашей реальности никуда не деться.) В результате чего мир изменится крайне сильно – настолько, что нам, детям «безопасного общества», даже невозможно представить.
* * *
Собственно, последнее и есть самое важное из того, что можно сказать по указанному поводу. В том смысле, что весь наш опыт, все наши навыки и вообще все то, что мы считаем «нормальным» на самом деле полностью обесценится в довольно недалеком будущем. И одновременно ценность приобретет то, что сейчас находится в глубоком «загоне» - то, что сейчас воспринимается, как причуда маргиналов. И значит, появится реальный шанс выйти из текущего Суперкризиса – в котором современный мир карабкается уже лет десять. Ну, а дальше для разумного человека – то есть, для того, что способен подняться над «обыденным мышлением» - все должно быть понятно…
