Итак, идея ракетного полета на Луну или иное небесное тело – да и вообще, ракетного полета – в реальности была не столь очевидной, как это кажется сейчас. (При том, что сами ракеты летали очень давно.) Настолько, что даже фантасты мыслили подобный полет лишь посредством выстрела из огромных орудий. И лишь с началом XX века данная картина изменилась – причем, изменилась кардинально. Но для того, чтобы понять, что, собственно, произошло, мы должны вернуться чуть назад – к пресловутой «пушечной схеме». (Пуская и фантастической – но основанной на реальных предпосылках) Поскольку даже она возникла не просто так – а была следствием довольно фундаментальных общественных изменений. А именно: наступлением т.н. эпохи акционерного капитала, давшего возможность сбора колоссальных денег из многих источников. Разумеется, акции и акционерные общества существовали и до этого времени – но, во-первых, в большинстве своем, они относились к достаточно «специфическим» предприятиям. (Таковым, как Ост-Индские и Вест-Индские компании, могущие принести своим акционерам огромные прибыли, а могущие оставить их без гроша – как знаменитая «Компания южных морей».) Ну, а во-вторых, эти самые акции традиционно распространялись среди более-менее обеспеченных граждан – т.е. число акционеров было относительно небольшим.Однако в середине XIX столетия в указанном деле произошел определенный «переворот», состоящий в том, что, во-первых, акционироваться стали не только рискованные торговые – но и самые «обыкновенные» производственные предприятия. Что на порядок увеличило привлекательность подобных вложений для людей небогатых – и означило на порядок увеличение число акционеров. (В которые стали входить и представители мелкой буржуазии, и даже – часть «рабочей аристократии».) Разумеется, рассматривать то, с чем был связан подобный «поворот», надо отдельно. Тут же следует только отметить, что подобный процесс, помимо создания широкого рынка коммерческих ценных бумагам, породил и соответствующую себе «некоммерческую» технологию. В смысле, возможность массового сбора средств под некоторые «великие идеи» – вроде упомянутой гигантской пушки. (Сумма на отлитие которой – как пишет сам Жюль Верн –могла быть собрана благодаря особой «подписке», устроенной «Пушечном клубом».)
Но организация подобной «подписки», разумеется, могла осуществляться только при особых условиях. Недаром ее инициатором французский фантаст сделал особый «Пушечный клуб» - т.е., организацию, более чем солидную и давно показавшую свою состоятельность во всем. («1 833 действительных члена и 35 365 членов-соревнователей» – это очень и очень много.) Поскольку лишь подобный «бренд» гарантировал, деньги будут собраны, пушка будет действительно отлита, а снаряд к Луне – действительно запущен. Так как указанная технология (массовых ценных бумаг) создала не только большие возможности для устройства коммерческих и некоммерческих (благотворительных, «патриотических») предприятий, но и породила колоссальное количество разнообразных мошенников, кои собирали средства на разнообразные «прожекты», похожие на настоящие. (Начиная с прокладки каналов через континенты, и заканчивая выпуском чудодейственных эликсиров от всех болезней.)
Разумеется, через некоторое время большая часть потенциальных инвесторов сообразило, что, собственно, происходит с их деньгами. Поэтому под какой-нибудь «философский камень» собрать больше десяти тысяч долларов было невозможным: во-первых, количество легковерных лиц было ограничено, а, во-вторых, могла вмешаться полиция. Однако в связи со слабым пониманием обывателями того, что и как устроено в этом мире, в подобную «зону подозрительности» начали попадать не только откровенные жулики – но и любые новые технологии. Именно поэтому тот же Тесла в свое время испытывал такие трудности с нахождением денег на его проекты – поскольку мало кто понимал разницу между его идеями и банальным мошенничеством. И наоборот, любой сделавший себе «имя», человек – вроде же Эдиссона в расцвете славы – мог надеяться на легкость в нахождении любого инвестиционного капитала.
* * *
Так что основная проблема ракет была в их «низкой респектабельности» - в отличие от артиллерии, в 19 столетии рассматривавшейся, как одна из самых значимых сфер деятельности. (Недаром у того же Жюля Верна столько «больших пушек» в произведениях.) В том смысле, что было известно, что они, в принципе, могут летать – однако даже в самых смелых фантазиях нельзя было представить сбор под «ракетную концепцию» пяти миллионов долларов. (На которые в романе «Из пушки на Луну» и была отлита знаменитая «Колумбиада».) Эти деньги – разумеется, не в плане конкретной суммы, а в плане огромности ее величины – могли быть получены только из «иных источников». (Т.е., не из многочисленных пожертвований миллионов «поверивших в идею» сторонников, надеющихся на коммерческий или некоммерческий успех.)
Так из каких же? Ответ на этот вопрос лежит в понимании того, в рамках каких идей возникла самая знаменитая концепция ракетного полета – разумеется, речь идет о работе Циолковского «Исследование мировых пространств ракетными приборами». Напомню, что поводом к увлечению ракетной техникой Константина Эдуардовича послужили идеи Николая Федорова о превращении человечества в планетарную силу. В рамках которые освоение космического пространства был закономерным явлением: за «уровнем» планетарной силы неизбежно следовал «уровень» силы «космической». (Забавно, но одним из важнейших факторов, заставивших Циолковского задуматься о необходимости жизни вне Земли, послужила идея Федорова о том, что в будущем станет возможным воскрешение всех умерших людей. Поскольку очевидным было то, что на нашей планете они просто не поместятся.)
В подобном случае главным субъектом космонавтики неизбежно мыслилось человечество в целом. Кстати, «космизм», в свою очередь, выступал тут естественным продолжением тех идей, что вызревали среди образованных людей русского общества второй половины XIX века – и состояли во все возрастающей уверенности в превосходства «общего» над «частным». (Разумеется, наиболее ярким их проявлением было русское революционное движение – те самые «русские мальчики» - но им, разумеется, дело не исчерпывалось.)
* * *
Поэтому людям, вовлеченных «в орбиту» данного «учения» даже не приходило в голову то, что подобные вещи надо реализовывать в рамках обывательских («собственнических», «частвинечиских») представлений. (То есть, делать то, что было нормальным для героев того же Жюля Верна – даже тогда, когда их целью были не деньги, а слава или знания.) При этом «общие» выгоды, напротив, постоянно подчеркивались – скажем, тот же Циолковский немало сил потратил на то, чтобы доказать выгоду России от постройки цельнометаллических дирижаблей. (Но вот показать какому-нибудь князю или иному сановнику то, что лично он может получить от подобной идеи, ему действительно не приходило в голову.) Именно поэтому этот самый дирижабль так и остался на бумаге: российским сановникам было наплевать на Россию, им важнее было свое личное положение.
А ведь это был всего лишь дирижабль – т.е., конструкция, в целом, вполне реализуемая и прекрасно представимая на уровне мышления образованного человека конца XIX столетия. Что же говорить тут про космические корабли… Поэтому идеи Циолковского в Российской Империи так и оставались лишь в «потенциале» - и реализованы были только после того, на смену данному государству пришло совершенно иное. Такое, которое позволило бы действительно вывести проблему космических полетов из области «частного действа» - пускай даже и «частного действа» миллионов людей – в область общегосударственных задач. И, тем самым, дать возможность осуществления крайне рискованной технологии...
Впрочем, в той или иной степени это коснулось и других развитых стран – которые в первой половине XX столетия начали отчетливое движение к «общегосударственной экономике». (Понимаемой уже не как совокупность отдельных коммерческих предприятий, а как единая связанная система.) Разумеется, понятно, что в инфернальном мире всеобщей конкуренции эта общность так же проявлялась извращенным образом – в основном, как необходимость усиления военного могущества. Но даже в этой форме она имела несомненно прогрессивное значение.
* * *
Именно поэтому все известные «ракетчики» - и американец Годдард (в конечном итоге, оказавшийся связанным с ВМФ), и немец Оберт – оказались вовлеченными именно в государственно-оборонные программы. (И даже если кто прямо не работал на ВПК – то, в любом случае, надеялся именно на данную сферу, как на своего «покупателя».) И, разумеется, вершиной этого выступало создание НАСА – огромной структуры, буквально «загоняющей» множество «частников» в единое «общее дело». Именно общее – причем, буквально в «федоровском смысле», поскольку иначе объяснить потребность достижения Луны было практически невозможно. В это плане СССР буквально заставил Соединенные Штаты действовать так, как вытекало из его (советских) базовых представлений. Собственно, именно поэтому в США практически сразу же возникла пресловутое «лунное диссидентство» - как реакция «чисто американских» подсистем общества на данную «советизацию». (Т.е., данное «диссидентство» изначально было антисоветским – против проявления «советскости» в Америке.)
Впрочем, обо всем этом надо говорить уже отдельно…