Дело в том, что эта самая система может быть установлена только в достаточно развитой стране. Да, именно так – хотя фашизм, как «общественное движение» возникает, по существу, в любом государстве, где произошло разрушение традиционного образа жизни. (Для традиционализма «катастрофа рацио» особой роли не играет, поскольку тут оно играет второстепенное значение.) Но в «слаборазвитых» государствах разрушительность фашизма оказывается настолько очевидной, что правящие классы, по существу, оказываются вынужденными выступать против него. (Как бы привлекательным не казался исповедуемых фашистами «корпоративизм».) Поэтому, например, фашистские движения так и не смогли обрести власть в восточноевропейских государствах – хотя в 1920-1930 годы они тут были очень активными. Так, в Венгрии буржуазный диктатор Хорти прямо запретил бывшее массовым фашистское движение «Скрещенные стрелы». Та же судьба ждала и румынскую «Железную гвардию», которая была распущена в … 1941 году. (При этом и Венгрия, и Румыния были членами «оси», однако на отношение к «местным» фашистам это не влияло.)
* * *
Для Италии же, а особенно для Германии ситуация была иной. В том смысле, что для указанных стран оказалось вполне возможным выдержать все проблемы, связанные с иррациональностью фашистов. Притом, что крупная буржуазия тут приобретала вполне очевидные преимущества. (Связанные с ликвидацией классовой борьбы в рамках «корпоративизма», обретение конкурентных преимуществ через развертывание протекционистской политики, наконец, сама идея разрешение проблем нехватки рынков путем активной экспансии, в том числе, и военной.) Поэтому первоначально фашистская иррациональность тут могла просто игнорировалаться, но затем…
А затем неожиданно оказывалось, что она не просто включена в политическую систему, но стала ее основанием. Еще раз: изначально условный Крупп (крупный капитал), передавая власть нацистам, вполне рационально рассчитывал, что те окажутся послушными исполнителями его воли. Но в реальности его рациональность оказывалась бессильной против силы, коя совершенно не желала – и не могла по своей природе – слушать разумные выводы. В результате чего вместо методичного движения той же Германии к ликвидации «версальской системы» получилась не просто война – которая для крупного капитала была допустима – но война «со всем миром». Война, в которой возрожденная германская армия оказалась вынуждена львиную долю своих сил тратить на захват не сказать, чтобы совсем не нужной, но совершенно не стоящей затраченных жертв территории России.
Разумеется, тут можно сказать, что Гитлер, как и другие политические деятели Европы, был обманут популярным образом «колосса на глиняных ногах» - коим в 1920-1930 годы виделся Советский Союз. И что изначально план «Барбаросса» предполагал, что с «Советами» будет покончено еще до зимы 1941 года. Однако сама идея начала данной операции до завершения разгрома Британии вряд ли может быть названа разумной. (В отличие от «плана Шлиффена», который предполагал Восточный фронт второстепенным, тут с самого начала шла речь о полноценной боевой операции.) Тем более, что еще недавно речь шла о совершенно иной операции – «Морском льве», предполагающем высадку в Британии. Надо ли говорить, что подобное распыление сил не могло повышать боеспособность немецких войск. (Кстати, «Морской лев» официально был отменен только … в феврале 1942 года.)
В общем, оказалось, что убежденность нацистов в изначальной слабости русских просто не предполагало иного исхода «восточной кампании», нежели быстрая победа Вермахта. (Кстати, это касается именно нацистов, а не одного Гитлера, поскольку концепция славян, как недочеловеков, была одним из оснований всей нацистской идеологии.) Разумеется, тут не надо говорить, какой великий облом получил этот план в реальности. И хотя пресловутая мощь Германии оказалась достаточной для того, чтобы еще четыре года поддерживать военные действия, но в реальности залог победы был для данной страну утерян в самые первые месяцы военных действий в России.
* * *
Впрочем, подробно разбирать «Восточную кампанию», ставшую для Третьего Рейха роковой, надо отдельно. (Тут надо только напомнить, что все вышесказанное ни на грамм не отменяет ни подвиг советских солдат, ни совершенство советской политико-экономической системы, сделавшей все надежды нацистов на скорую победу мифическими.) Поскольку существует еще более «рельефный» пример «самоуничтожения» фашизма, показывающий, почему основанные на иррациональных идеях системы долго существовать не могут. Это – т.н. «ариизация» германской науки, заключающаяся в борьбе с «еврейским засильем» в данной области. Указанная «ариизация» началась практически сразу после прихода нацистов к власти – в 1933 году. (Еще до принятия «Нюрнбергских законов».) И очень быстро привела к тому, что … немецкая научная школа оказалась фактически разгромленной.
Напомню, что в конце XIX – начале XX веков Германия по праву могла считаться научным и инженерным центром мира. Разумеется, тут нет смысла разбирать, с чем это было связано, достаточно только указать на то, что именно с Германией оказались связанными два фундаментальнейших открытия прошлого столетия – а именно, Теория Относительности и Квантовая механика. Автором первой был, как известно, германский физик Альберт Эйнштейн – именно германский, а не израильский, поскольку он считался гражданином Германии, и свое «еврейство» практически не ощущал. Вторая же оказывалась связанной с многими выдающимися немецкими учеными, такими, как Гейзенберг, Планк, Шредингер и другие. А это ведь только вершина, и только в физике – поскольку перечислять даже наиболее знаменитых ученых, работавших в указанной стране, можно очень и очень долго.
Причем, как можно легко догадаться, на ситуацию в немецкой науке не особенно повлияло даже поражение в Первой Мировой войне и ослабленное экономическое положение Веймарской республики. (На самом деле, повлияло, конечно –но не сильно.) А вот начавшаяся борьба с «еврейским засильем» оказалась для нее фатальной. Поскольку, начиная с 1933 года только в США из Германии эмигрировало более 2 тыс. ученых! (Среди которых оказался и Эйнштейн.) Что же касается оставшихся, то они – как Гейзенберг или Планк – были вынуждены терпеть постоянные нападки невежественных выскочек «арийского происхождения». (Которые порой несли откровенную чушь, вроде идеи о «полой Земле».)
* * *
Надо ли говорить, что в итоге Германия оказалась ослабленной в плане обретения многих передовых технологий. (Тем более, что речь, как уже говорилось, шла не только о «грандах», но и об огромном количестве рядовых ученых и инженеров.) Разумеется, в определенных отраслях – скажем, в ракетостроении или разработке подводных лодок – немцам удалось удержать определенное преимущество, но сохранить прежнее научное «суперлидерство» было уже невозможно. А ведь речь шла о государстве, как уже не раз говорилось, с самого начала готовящимся к войне! То есть, по умолчанию должном как зеницу ока хранить те преимущества, которые ей давала научная школа. Да и вообще, идея выбросить из жизни множество образованных людей, которые от «настоящих немцев» отличались лишь тем, что их предки исповедовали иудейскую религию, для страны, готовящейся к рывку, выступило вопиющей нелепостью. (И это при том, что в предыдущую войну «евреи» прекрасно показали себя, как полностью лояльные граждане, ничем не отличающиеся от немцев ни на фронте, ни в тылу.)
Но ничего не поделаешь, Гитлер сказал: «в морг» - значит, в «морг». Впрочем, это слово в данном случае можно писать без кавычек, поскольку, как известно, еврейское население Германии было подвергнуто самому настоящему физическому уничтожению. Разумеется, тут можно долго говорить о том, что же планировалось сделать с этими людьми «изначально» - выслать за границу или просто поразить в правах – но поскольку все закончилось именно лагерями смерти, то все эти разговоры не имеют особого смысла. Поскольку в данном случае нацизм настолько откровенно показал свою полную иррациональность и несвязанность даже с малейшими проявлениями разума, что сделать соответствующие выводы может каждый. (В конце концов, даже само строительство указанных лагерей в условиях идущей войны, выделение для них транспорта, солдат для охраны и персонала для «работы» выглядит верхом абсурда.)
Короче, можно сказать, что Гитлер и нацисты сделали все для того, чтобы показать: что же в реальности значит иррациональность. Дескать, зачем нам знание об реальности, если есть всепобеждающая Воля! Но оказалось, что одной воли явно недостаточно для получения успеха. Точнее сказать, в начале все выглядело довольно круто – когда казалось, что нацисты обретают победу за победой. («Подъем экономики», бескровные приобретения – вроде Судет, аншлюса и т.д., затем легкие победы над Польшей, Бельгией, Данией, Норвегией. Ну, и в довершении всего, разгром извечного врага – Франции – закончившийся вступлением немецких войск в Париж.) Но все это было всего лишь видимостью успеха – в том смысле, что основывалось на тех огромных резервах, что имела «догитлеровская» Германия. (И на том огромном кризисе, который переживала Европа.) Поскольку, рано или поздно, но эти запасы должны были закончится – что и стало ясно уже в 1941 году, а окончательно завершилось сами знаете чем в 1945…
* * *
Так что весь «флер» нацизма, вся эта внешняя красота в виде черной формы, массовых парадов, «танковых клиньев» (ставших возможным только потому, что уже с конца XIX века Германия и Чехословакия были развитыми промышленными державами), баллистических ракет (ведущих свою родословную с того же времени) и т.п. вещей, в реальности оказалась ничего не стоящей. Особенно по сравнению со страной, охваченной по настоящему конструктивной идеей. Которая, начав в на порядки более худших условиях – в условиях, когда 80% населения жили почти неолитической жизни, а за границей приходилось закупать самые элементарные вещи, вроде кос – сумела не просто выстоять против удара вчерашних «победителей Европы», и даже не просто закончить войну в столице неудавшейся Мировой Империи, но и определить, по сути, все послевоенное развитие мира. (Впрочем, понятно, что к данной теме это не относится.)
Поэтому, завершая указанный разговор, стоит указать на самое главное. А именно: на то, что паразитическое существования фашизма неизбежно ставит ограничение на тот «социальный организм», на котором он может паразитировать. Поскольку слабое государство данная идеология убьет очень быстро – еще до всякого начала «внешних» войн. Что совершенно очевидно отбрасывает все «третьемирские фашизмы» в сферу небытия – там, разумеется, могут быть силы, исповедующие фашистскую идеологию. но фашизма в «классическом смысле» быть не может. (Поэтому говорить об «украинском фашизме» или «русском фашизме» смешно.) А вот для т.н. «развитых стран» (в т.ч. и США) фашизация выступает вполне очевидной угрозой. Поскольку пресловутый «кризис Рацио» в настоящее время выступает практически неотвратимым явлением – причем, без разницы, будет Третья Мировая или нет.
Но, разумеется, об этом надо говорить уже отдельно…