Напомню, что в конце 1980-начале 1990 годов я был, как и мои родители, да и вообще все окружающие люди, антикоммунистом. Причем, не просто антикоммунистом, а антикоммунистом социал-дарвинисткого толка – наверное, если был тогда были доступны книги Айн Рэнд, то я стал бы ярым айрендовцем. Впрочем, тогда в СССР и без нетленок госпожи Розенбаум подобного «добра» хватало. Поэтому, ИМХО, говорить в тот момент о каких-либо иных миропредставлениях, за исключением антикоммунистических – «жестких» или «мягких» - вряд ли имеет смысл. Поскольку даже те из жителей страны, что были настроены лояльно к СССР, так же находились в рамках антикоммунизма. В том смысле, что они рассматривали последний, как некий «советский мир» (переродившийся потом в «Русский мiр»), живущий в рамках своей самобытной системы отношений, тем не менее, никоим образом не имеющей отношения к тому, что написано в книгах «классиков» и преподавалось на уроках «научного коммунизма».
И уж конечно, все это «отмирание государства», «построения бесклассового общества» и т.п. вещей – даже самым «просоветским» из позднесоветских/постсоветских людей казались утопией. Так что если тогда и были коммунисты – то в «следовых количествах». Поэтому неудивительно, что даже т.н. «коммунистическая агитация» 1990 годов выстраивалась вокруг концепций «потерянной державы», «падения нравственности», или, в лучшем случае, низких зарплат и проблем с социальным обеспечением. Ну, в общем, кто помнит то время, тот понимает, о чем тут идет речь. Хотя я, в любом случае, к «просоветским» не относился, поэтому все вышесказанное имеет смысл только для того, чтобы понимать: насколько широко был укоренен в то время антикоммунизм даже у людей с оппозиционными взглядами. (Поэтому если кто говорит, о том, что читал Маркса в 1990 годы или еще о чем-то подобном – то он однозначно говорит неправду.)
Впрочем, все это присказка. Ну, а теперь рассказ о книгах, которые позволили мне преодолеть указанное положение, и прийти к коммунизму. В скобках указан год, когда книга была прочитана – понятно, что довольно условно.
1. Братья Стругацкие «Понедельник начинается в субботу»/«Парень из преисподней». (1998, кажется.) Название двойное, потому, что в книге были именно эти произведения братьев. (Почему так – вопрос к издателям.) Кстати, как не удивительно, но тогда я особенно не ассоциировал описанное у братьев с коммунизмом – то есть, с тем «адом-гулагом-дефицитом», которым последний выступал в общественном сознании 1990. Тем не менее, описание прекрасного мира, полностью лишенным при этом вопросов «коммерческой выгоды», стало первым шагом к изменению миропонимания. Поскольку за первой книгой Стругацких последовали другие – все те, до которых можно было дотянуться. (Странно, кстати, но при всем богатстве выбора «книжных 1990 годов» данные авторы были не слишком распространенными – тогда изначально считалось, что «советское – это второй сорт».)
Вот тогда то – после ряда книг братьев – мне стало понятным, что за общественное устройство показано в них. (Книгах) Тем не менее, этот самый «стругацковский коммунизм» тогда был воспринят, как нечто совершенно отвлеченное от реальной советской истории. Никак не связанное с «развитым социализмом», и уж тем более, с марксизмом-ленинизмом.
2. Барбара Талкман «Августовские пушки». (2002) На самом деле в плане указанной цели это может показаться странным: ни данный автор, ни указанная книга к коммунизму не имеют вообще никакого отношения. Тем не менее, именно благодаря этому произведению – первому прочитанному мною «исторического произведению», которое интересно было читать (до того были всевозможные Карамзины-Соловьевы) – была понята идея существования неких исторических законов, отличных от частной человеческой воли. Поскольку до этого у меня было «обычное» для позднесоветского/постсоветского времени представление о том, что мир меняется под действием неких «великих личностей». Тот самое «позднесоветское ницшеанство», которое принимали практически все, причем, в большинстве своем, безо всякого чтения Ницше.
Собственно, и история тогда виделась, как поле деятельности тех или иных «титанов» - не важно, с каким знаком: «хороший» Александр III, слабый Николай II, инфернальный Ленин, кровавый Сталин. Ну, и т.д., и т.п. И все происходящее было результатом их рук.
А тут вдруг книга, в которой короли и президенты плачут и разводят руками – но войну остановить не могут. И хотя до реальной модели социально-экономических отношений Талкман было крайне далеко, но даже подобное преодоление «неоницшеанства» было очень и очень ценным. И да – именно из этой книги я узнал про существование Переслегина и его «ИГШ».
3. Иван Ефремов «Туманность Андромеды». (2003 год) Ну, это понятно – книга, которая не просто показала возможность коммунизма, а показала рациональную возможность коммунизма. Поскольку у Стругацких устройство общества имело весьма условное изображение : это был мир, населенный «лучшими из современников», живущих по лучшим из имеющихся на момент написания морально-этическим правилам. У Ивана Антоновича же все было гораздо серьезнее – как уже не раз говорилось, его «мир» был не придуманным, а «вычисленным», созданным на основании диалектического рассмотрения исторического процесса. Равно, как «вычисленными» была и психология людей «ефремовского будущего» - показывающего, как легко и приятно можно жить, не становясь сволочью. На самом деле, кстати, знание весьма неявное – в том смысле, что и в 1990, и сейчас считается, что «сволочизм» есть значительная часть т.н. «человеческой природы». И поэтому устранение его не только невозможно – но и вредно. (Разрушает эту самую «природу».)
И да, пришел я к Ефремову «через Переслегина» и его статью «Странные взрослые». Поскольку «Туманность Андромеды» до того читал в детстве, и тогда она мне показалась скучной. (Имеются в виду, «сцены на Земле» -понятно, что Черная звезда и зловещие медузы – это совершенно иное.)
4. Сергей Кара-Мурза «Советская цивилизация». (2004) Книга, которая позволила окончательно «свести» представление о коммунистическом обществе, как о лучшем варианте организации человеческой жизни, и т.н. «реальный социализм». Поскольку до этого казалось, что да – коммунизма есть хорошо, однако к тому, что «строилось у нас», он имеет весьма отдаленное отношение. Недаром приведенный выше Переслегин считал ключевым моментом для построения «Мира Полудня» именно поражение СССР во Второй Мировой войне. Поскольку иная преодолеть «ужасы сталинизма» было невозможным. Кстати, забавно, но Переслегин – как истинный человек 1990 годов – считал, что Гитлер лучше, чем Сталин. Причем, это тогда не казалось шокирующим – поскольку в начале 2000 годов миф о «сталинизме» еще был весьма крепким, хотя уже и «подточенным» антисталинской риторикой либералов.
Однако, при всем этом, Сталин и его эпоха продолжала считаться периодом «вечных страданий», а Советский Союз 1920-1950 годов – временем господства диктатуры и принуждения. Кара-Мурза же показал обратное – то, что в реальности тогда не было не только пресловутого ужаса с «черными воронками», но господствовало нечто обратное. В том смысле, что был очевидный подъем, активное развитие, на фоне которого все эти «репрессии» были не сказать, чтобы значимым событием. (Кстати, Кара-Мурза формально придерживался «стандартного» взгляда на данную проблему – считая, что «все это» было.)
То же самое касается и послесталинского времени с его «дефицитом» - который так же не отрицался, однако показывалась очевидная его вторичность на фоне других особенностей времени. В общем, после «Советской цивилизации» стало возможным говорить о возможности «совмещения» реального социализма и описанного у Стругацких-Ефремова «общества будущего».
5. Карл Маркс «Das Kapital». В смысле, «Капитал». (2008) Ну, тут, наверное, говорить нечего – в том смысле, что данное произведения является базисом, который обязательно нужно прочитать каждому человеку, имеющему коммунистические убеждения. Однако стоит сказать, что понимание «Капитала» не сказать, чтобы сложно – однако требует определенного отношения к реальности. В том смысле, что для этого необходимо принятие указанной выше идеи о том, что существуют «внешние» по отношению к человеческой воли законы развития. Что не «сверхгерои» - политики, бизнесмены, военачальники – а само общество формирует свой облик под действием развития производительных сил. Вот тогда никаких проблем с восприятием «Капитала», равно как и других произведений Маркса, Энгельса, Ленина и т.д. не будет.Поэтому без предыдущих 4 книг – из которых как минимум две («Августовские пушки» и «Советская цивилизация») написаны людьми некоммунстических представлений, да и со Стругацкими не все так просто – прийти к «настоящим» коммунистическим работам было невозможно. И да – разумеется, это мой личный путь и «личные» книги. Однако стоит указать, что, в любом случае, разрушение того («неоницшеанского») взгляда на историю, который сформировался в СССР 1980 годов, является неизбежным этапом подобного «перехода».
Но говорить об этом надо уже отдельно…
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →