Итак, как было сказано в первой части, основной источник проблем современной литературы состоит в том, что … писать стало слишком просто. В том смысле, что для современного человека количество ограничений к написанию своего текста приближается к нулю. Тут даже с ситуацией тридцатилетней давности есть серьезные отличия – поскольку до середины 1990 годов большинству авторов пришлось бы потратиться на «перепечатку рукописи» и пересылку ее по почте. А уж о позапрошлом веке и говорить нечего – в том смысле, что тогда более-менее грамотно писать могла ничтожная часть населения даже в развитых странах. Так что можно было бы просто порадоваться за то, что писательское творчество перестало быть принадлежностью узкого круга избранных, превратившись в подлинно массовое занятие. Которое способно принести огромное количество новых произведений. Однако в реальности – в полном соответствии с диалектичностью мира – мы наблюдаем иной процесс. А именно – постепенное угасание литературного «источника», перерождение его то в коммерческий «развлекательный инструмент». То в элитарно-тусовочную «игрушку», неизвестную за пределами узкого круга «литературных спецов». Причем, избежать данного перерождения практически невозможно.
На самом деле, кстати, мы тут затрагиваем очень фундаментальное для нашей цивилизации явление. Состоящее в том, что в момент «великого перелома» - т.е., перехода общества от классового к посклассовой форме – многие (если не все) важнейшие области человеческой деятельности оказываются непригодными к дальнейшему использованию. И поэтому они должны или полностью измениться. Или исчезнуть, будучи замененными чем-то иным. Собственно, именно это и происходит с литературой – а точнее, с искусством вообще. Поскольку данная область изначально оказывалась слишком сильно связанной с классовой структурой для того, чтобы «без изменений» перенестись в бесклассовое будущее.
* * *
Разумеется, подобная категоричность может показаться излишней – поскольку, как может показаться, ничто не мешает «изменить сюжеты» и воспроизводить в литературе (или ином произведении искусства) те проблемы, которые волнуют «новое общество». В конце концов, количество и качество «каналов связи» человека от смены социальной структуры не меняется! То есть – как был текст с буквами, так он и остался. Однако, как уже было сказано, в реальности дело обстоит на порядок сложнее – в том смысле, что реальное положение «творцов» оказывается теснейшим образом связано с имеющимся общественным устройством. Причем, даже в таком, казалось бы, простом и дешевом виде деятельности, как литература. (Что же тут говорить, например, о театре или кино – где в создании произведения участвуют сотни людей и требуются огромные инвестиции?)
Именно поэтому после начала «великого перелома» количество великих литературных произведений пошло на спад. Да, именно так – вся «классика», по существу своему, была создана до 1950 годов, причем наиболее великие ее вещи ведут свою родословную из позапрошлого века. Причина этому очевидна: именно тогда писательский или поэтический труд оплачивался очень и очень высоко. Настолько высоко, что даже граф – т.е., крупный землевладелец – Лев Николаевич Толстой жил, в основном, со своих литературных гонораров, так как последние приносили прибыль большую, нежели имения. Неудивительно, что в подобной ситуации писатель мог позволить себе вести себя с издателем крайне свободно: ведь было понятно, что если он откажется писать, то издатель потеряет прибыль. Наверное, тут не надо говорить, что подобное положение сейчас полностью обратно.
Впрочем, что там писатель – тем более, «маститый»! Банальный журналист – т.е., лицо, способное писать небольшие статьи в периодические издания – в указанное время мог себе позволить достаточно обеспеченную жизнь. Разумеется, гораздо менее сытую, нежели «корифеи» – но при этом имеющую уровень, на в разы (если не на порядок) превосходящую уровень жизни подавляющей массы населения. То есть – тут мы и подходим к самому главному – можно сказать, что уровень оплаты любого «творческого труда» в классовом обществе был очень сильно завышен относительно среднего уровня. Скажем, рядовой клерк получал уже существенно меньше. Что же касается работников физического труда, то по сравнению с ними любой «творец» был практически Крезом. Скажем, уже не раз помянутый Александр Дюма (отец) получал 3 франка за строчку в середине 19 века, в то время, как средняя зарплата рабочего составляла порядка 800 франков! (Т.е., написав всего 300 строк, он с легкостью зарабатывал месячную плату ткача или каменщика.) Разумеется, у менее известных авторов оплата была раза в три ниже, однако, как можно догадаться, с рабочими им сравниваться было смешно.
Кстати, в Российской Империи разница была еще более выраженной – в том смысле, что зарплаты рабочих тут были раза в два ниже. (Про крестьян лучше не вспоминать.) Если же учесть значительно меньший уровень цен, то вопрос о причинах появления великой русской литературы станет намного понятнее. В том смысле, что быть литератором в России позапрошлого века означало однозначной «выигрышный билет» в жизни. Ну да: могли убить на дуэли как Пушкина или Лермонтова, могли, как Достоевского отправить на каторгу – однако все это были мелочи по сравнению с отсутствием главной угрозы: бедности и нищеты. Поэтому реальное положение представителей «творческой интеллигенции» позволяло ей буквальным образом творить то, что они пожелают нужным. С соответствующим результатом. Разумеется, это не значит, что иные факторы тут не играли роли – однако без экономической свободы они вряд ли смогли бы проявиться в полной мере.
* * *
В общем, как уже было сказано, последний и самый великий век существования классового общества – век XIX – стал одновременно и самым великим веком существования культуры. Не только для России, и не только в литературном плане – наверное, не стоит говорить, что вершины искусства были достигнуты и в живописи, и в музыке, и в театральной деятельности. (Точнее сказать, в Европе данный пик начался еще в 18 столетии – поскольку уже в 19 начали проявляться последствия наступающего кризиса классового разделения.) И в архитектуре – если рассматривать последнюю исключительно с эстетической точки зрения. Да и в такой специфической области, как философия, переплюнуть позапрошлый век так же до сих пор не удалось. Двадцатое столетие оказалось богато на другое – на инженерную и научную работу – у которой, судя по всему, иные закономерности развития. Ну, и на кинематограф – однако тут, понятное дело, речь идет, скорее, о технологии, нежели об искусстве, как таковом. (Думаю, если бы кинематографическая техника была известна лет на сто раньше, то мы получили не менее – а то и более великие произведения, нежели те, что были созданы в 20 веке.)
Впрочем, о кино этом надо говорить уже отдельно. Пока же можно только еще раз повторить: никакого «универсального», отдельного от социального устройства, искусства не существует! И существовать не может! Поэтому думать о том, что со сменой классового общества на постклассовое можно будет просто взять и «национализировать» имеющиеся культурные механизмы – то есть, устроить бывшим крестьянам жизнь бар в усадьбах с греческими статуями и чтением стихов нараспев – было бы смешно. На самом деле даже промышленные технологии, по большому счету, придется заменять – см. посты, где разбирается вопрос о т.н. гибком автоматизированном производстве. А ведь они намного «младше», нежели большая часть «культурных ценностей», и следовательно, более приспособлены к постклассовому миру.
В общем, ситуация оказывается очень и очень интересной. В том смысле, что, несмотря на вышесказанное, потребность в реализации тех задач, которые решает искусство, как таковое, несомненно остается. Поэтому возникает необходимость поиска тех форм, которые могут им (потребностям) удовлетворить, при этом обеспечивая свое существование в имеющихся рамках. То есть – возникает необходимость поиска «небарского искусства», искусства, не требующего для своего функционирования нищенского существования большей части населения. Понятно, что подобный вопрос может быть решен крайне нетривиально—но иной альтернативы-то ему нет. Поскольку попытки «эмулировать» прежнюю среду в имеющейся системе ведут к одному: к уже помянутому не раз «самозакукливанию творческой интеллигенции», к созданию особого «круга избранных», который, собственно, и решает – поэт ты или не поэт. (Режиссер – или не режиссер, художник – или не художник, фантаст – или не фантаст, ну и т.д.) Наверное, не надо говорить, что данная ситуация вряд ли может быть названа «положительной».
* * *
К великому счастью, альтернатива просматривается. По крайней мере, в случае с литературой. Речь идет, разумеется, о блогосфере – причем, не только в плане помянутых уже «поп-психологов», а о данном явлении вообще. Разумеется, на первый взгляд это кажется неожиданным – хотя к тому, что блогосфера сейчас заменила ту же публицистику, вроде бы, все привыкли. Хотя лет десять назад возмущались: как это так, не могут блоги и соцсети быть равносильными профессиональной прессе! Поскольку для того, чтобы заниматься подобными вещами, нужно иметь особое образование! (Хотя, если честно, то под последним подразумевался, скорее, «допуск в круг особо уполномоченных людей».) Однако быстро выяснилось, что «особо уполномоченные» врут не меньше – а точнее, много больше – нежели обычные представители рода человеческого. И «профессиональной публицистике» был подписан приговор.
Однако это было только начало. В том смысле, что вслед за журналистами неизбежно должны были последовать и «профессиональные писатели», выродившиеся – как уже говорилось – то в маститых тусовщиков, то в пресловутых «негров», смиренно переносящих на заданные им в издательствах темы. Разумеется, это не значит, что данный процесс уже завершился – конечно нет, тут мы стоим лишь у самого начала совершенно тектонических преобразований. Которые по своей значимости сравнимы с появлением литературы, как таковой – т.е., с переходом от существовавшей в доклассовом мире «безавторской традицией устных сказаний» к авторским законченным текстам. Поэтому слабость нынешних форм по сравнению, скажем, с тем, что создавалось классиками, выступает лишь следствием начального этапа. Но об этом – а равно, и о том, что же ждет нас в будущем – будет сказано уже отдельно.
P.S. Кстати, напомню, что говоря о блогосфере, я имею в виду не только «поп-психологов» и коучей, а самые различные блоги. Более того – сюда же можно отнести и сообщения в соцсетях вплоть до твиттера, как бы не странным это выглядело. Поскольку все это – литература, решающая те же задачи, что и «большие» романы и повести.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →