
Собственно, о нем я уже не раз писал, однако для лучшего понимания имеет смысл повторить данную тему вновь. Итак, в досоветское время – в Российской Империи – система здравоохранения фактически отсутствовала. Нет, медицина там как раз была – причем, достаточно развитая, находящаяся на мировом уровне, а порой и превышающая ее. Имена великих русских врачей Боткина, Склифосовского, Пирогова золотыми буквами вписаны в историю мировой медицины. Была и определенная карантинная служба, и даже система санаторно-курортного лечения. Однако все это охватывало ничтожную часть населения – все тех же 5% «образованных сословий». Все остальные существовали в условиях буквально неолитического образа жизни – в том смысле, что лечились у знахарей и колдунов, уровень гигиены поддерживали где-то около нуля, а главным способом избавления от жизненных проблем считали «естественную смерть». Ну да, Бог дал – Бог взял!
Нет, конечно, были земские врачи – отчаянные энтузиасты просвещения и цивилизации, выступавшие миссионерами разума в густом мраке «древних традиций». Но их было очень немного, а возможности у них были незначительными. В конце концов, земства сами по себе никогда не были богатыми учреждениями, а значит, любую копейку они были вынуждены буквально выпрашивать у пресловутых «меценатов». (Для которых любое социальное или гигиеническое учреждение выглядело, как бессмысленная трата денег.) В подобном состоянии надеяться на значительное изменение в жизни людей было бессмысленно. Другое дело, советская здравоохранительная программа, прямо организованная государством. И поддержанная всей его пропагандисткой, а порой – и силовой – машиной. Подобная сила оказалась способной сломать вековые механизмы распространения болезней и резко поднять уровень здоровья населения.
* * *
Если честно, то сейчас мы даже предположить не можем того, насколько значительной была эта работа. В том смысле, что 99% изменений в здравоохранении советских времен были направлены исключительно на ту самую «темную» часть жителей страны, которая до этого никогда не прорывалась в «письменную историю». Поэтому у нас нет даже малейшего понимания фундаментальности происходивших тогда перемен. Нет, конечно, самоотверженности врачей и фельдшеров, ехавших лечить болезни в «глубинку», обычно отдается честь, однако масштабность подобных вещей редко ощущается. Однако именно благодаря указанной работе в первые же десятилетия после начала программы удалось существенно сократить уровень взрослой и младенческой смертности, а так же фактически победить такие страшные болезни, до Революции крайне распространенные среди бедных слоев населения, как сифилис и туберкулез.
На самом деле сейчас тяжело даже представить, как можно было сделать это до открытия антибиотиков. Так же, как тяжело представить, что стоило «загнать в небытие» дизентерию, дифтерит, коклюш, холеру и т.п. беды, в массовом количестве поражавшие бедноту до этого. Особенно в тех условиях катастрофической нехватки средств. Но все же это было сделано, что составило «первый этап» развития здравоохранения, состоявший в широчайшем распространении «первичной медицинской помощи» и (насильственном и беспощадном) внедрении личной и социальной гигиены. Тем не менее, при всей важности данного процесса, стоит понимать, что, во-первых, полностью победить «ужас традиционной тьмы» на данном этапе было невозможно, так как базовые (антигигенические) привычки буквальным образом «пронизывали» всю жизнь крестьянского населения. Поэтому даже молодежи было тяжело с ними расставаться. (Скажем, «брать скотину в дом» перестали только в наше время – несмотря на яростную борьбу с данным явлением при СССР.) Что же говорить о старших поколениях...
Поэтому настоящий прорыв случился несколько позже. А именно – в 1950-1960 годах, когда, во-первых, урбанизация общества превысила 50%. А, во-вторых, «в силе» остались лишь «новые поколения», получившие воспитание уже в советское время. Именно тогда можно было увидеть радикальное улучшение здоровья, выразившийся через резкий рост продолжительности жизни. На какое-то время СССР по данному показателю даже догнал все остальные развитые страны. Кстати, для того, чтобы не было возражений типа того, что «это мировой процесс», и «это все антибиотики», стоит отметить, что продолжительность жизни в развитых странах за 1940-1960 годы возрастала гораздо медленнее, нежели у нас. А ведь СССР в указанное время пережил чудовищную войну, отрицательное влияние которой на смертность очевидно! Да и вообще, находился в гораздо более сложных экономических и демографических условиях.
* * *

Поэтому все старания советского руководства к искоренению пьянства – а они предпринимались неоднократно еще до знаменитой «кампании 1986 года» - оказывались бесполезными. Этот фактор, а так же многие иные факторы, идущие из сохранения «традиционных представлений» даже в городской среде – скажем, невнимание к своему здоровью, стремление старших поколений «жить для детей и внуков» и т.д. – приводили к тому, что, достигнув в середине 1960 годов максимального значения в 69,6 лет, продолжительность жизни остановилась. А потом … начала снижаться. Еще раз – надо понимать, что это снижение происходило при непрерывном увеличении числа врачей и количества больниц и поликлиник, при условии высокого прогресса медицины и создании новых лекарств, наконец, при однозначном улучшении уровня жизни. Все больше людей перемещались в благоустроенное жилье, улучшали свое питание и возможность получения высококачественного лечения – а жили меньше.
Неудивительно, что подобный парадокс стал одним из оснований «советской консервативной идеи», проявившейся, например, через идеи «деревенщиков» и «русских патриотов». Дескать, нельзя человека «вырывать» из его привычной среды обитания – то есть, из того «традиционного ужаса» антисанитарии и тяжелой работы, которая издавна убивала подавляющее число людей. Подобные антипрогрессистские идеи широко распространились в 1970 годах и в дальнейшем стали одним из составляющих мифа о «России, которую мы потеряли» и прочей антисоветчины. Однако в реальности указанная проблема была связана исключительно со сложными процессами «урбанизационного перехода», разрешаемыми только через смену поколений. Причем, одним поколением тут обойтись было невозможно.
* * *
Именно поэтому начавшийся в 1980 годах процесс тоже же «снижения алкоголизации» оказался довольно медленным – настолько, что большая часть населения его почти не наблюдала. Да и руководство страны, судя по всему, тоже – хотя он объективно шел. То же самое можно было сказать и про рост продолжительности жизни – которая лишь в конце 1980 годов смог превысить показатели середины 1960. Однако как раз в указанное время неожиданно «нагрянула демократия», с ее массовым сломом жизни у 99% населения –причем, со сломом, ведущим к практической нищете. И соответствующими негативными последствиями – начиная с новой, крайне жесткой алкоголизации и заканчивая резким падение продолжительности жизни. Что полностью сломало все начавшиеся улучшения.
Впрочем, то, что было в 1990 годах – это уже отдельная история. Поэтому тут вряд ли можно ее рассматривать – единственное, о чем не стоит забывать, так это о том, что в действительности данный период мог бы принести намного большие жертвы, если был не те великие достижения, что были сделаны в СССР. Поскольку именно они (советские достижения) стали одним из важнейших факторов, не позволивших стране полностью провалиться в пропасть – и сохранить подавляющую часть населения. Более того – именно на 1990-2000 годы пришлось завершение того самого «процесса создания здравоохранения», который был начат в первые годы советской власти. В том смысле, что, наконец-то, население России оказалось представлено исключительно «поколениями с сытым и здоровым детством», не знавшими ни голода, ни антисанитарии «традиционных крестьян». Более того – именно в 2000 годы количество людей, полностью адаптированных к городскому образу жизни, стало подавляющим.
Что, собственно, и выступило основанием явления, которое можно назвать «русским чудом» - а именно, начавшимся резким ростом продолжительности жизни. Который за 20 лет поднялся с 64 лет в 1995 году до 71 года в 2015. Наверное, тут не надо еще раз говорить, что данный рост происходил на фоне значительного сокращения доступности медицинских услуг при фактической стагнации медицинской отрасли, а так же почти полном прекращении санитарно-гигиенических мероприятий в стране. (Скажем, почти полном прекращении диспансеризации, фактическом прекращении санаторно-курортного лечения и т.д.) Поэтому относить его к результатам деятельности нынешнего «режима» является абсурдом! Другое дело, что «режиму» тут очень сильно повезло – в том смысле, что он смог собрать те плоды, которые посеяли его великие предшественники.
* * *
Но данный факт, в общем-то, выходит за пределы нашей темы. Поэтому тут стоит, скорее, еще раз попытаться осознать ту огромную работу, что была сделана в нашей стране в ХХ веке, а так же понять, насколько тяжело для обычного человека воспринимать явления, занимающие несколько поколений. А ведь «здравоохранительный процесс» - это еще не самый длинный из подобных процессов. Поскольку есть вещи еще длиннее – причем, значительно длиннее! Но о них надо говорить уже отдельно. А равно, отдельно надо говорить о том, как с ними надо работать и что для этого надо делать…