И начнем мы рассмотрение указанного явления с несколько второстепенной, однако при этом крайне интересной вещи. С изменения того, что принято именовать «моделью потребления», однако на самом деле связано со множеством самых разнообразных сфер – начиная с развития техники и заканчивая изменением эстетических критериев. С «исчезновения звукотехники».
* * *
Итак, 2010 годы могут быть охарактеризованы тем, что на них, по сути, закончилась история звуковоспроизводящей аппаратуры. Впрочем, нет – не так: закончилась история звуковоспроизводящей аппаратуры, как массового социального явления. Сама аппаратура, понятное дело, никуда не делась – она даже получила некоторое развитие. (Правда, часто весьма специфическое – о чем будет сказано ниже.) Однако в качестве обыденной части нашей жизни – как это было еще недавно – она существовать перестала. Поскольку вдруг выяснилось, что для подавляющего большинства населения наличие качественного воспроизведения звука не является необходимой потребностью.
На самом деле, кстати, само ее (данной потребности) появление и развитие – вопрос далеко не тривиальный. В том смысле, что, как это обычно бывает, он оказывается делом достаточно «нелинейным», развивающимся по совершенно иным «законам», нежели те, что привычны для «обыденного сознания». Что проявилось, например, в том, что от появления технической возможности записывать звук на материальный носитель до указанного времени прошло несколько десятилетий. Ну да: начало «эры звукозаписи» обычно принято соотносить с появления «фонографа» Эдиссона в 1877 году. Однако действительно массовой звукозапись тогда так и не стала. Нет, конечно, и до этого выпускались разнообразные воспроизводящие устройства – знаменитые «граммофоны» (изобретенные, кстати, еще в 1880 гг.), которые вместо валиков с воском стали использовать привычные «пластинки». (Диски, первоначально изготавливаемые из эбонита, потом шеллака, а в последние полвека - винила.) Или ставшие развитием данной технологии «патефоны» (по названию выпускающей фирмы «Патэ»), которые являлись портативным вариантом граммофона.
На самом деле подобные изделия даже обрели некоторую популярность: скажем, уже в 1920 годах общий тираж грампластинок в мире составлял десятки миллионов. Однако в качестве социально значимого явления они не выступали – жизнь и музыкантов, и слушателей по прежнему определялась на 99% «настоящими» концертами. Интересно в данном плане то, что первый «электрофон» - т.е., устройство, рассчитанное на воспроизведение звука через электронный усилитель – был создан еще в начале 1920, однако единственной массовой сферой его применения стало «звуковой кино». (Да и тут очень скоро данная технология проиграла более удобной оптической записью на пленку.) Причем, сослаться на дороговизну подобной техники тут не получится – скажем, еще более сложные (и дорогие) радиоприемники в указанное время были крайне популярны. А вот «электрофоны» оставались экзотикой вплоть до завершения Второй Мировой войны. (В то время они рассматривались, как «исключительно качественные» и довольно дорогие устройства, стоящие от 50 до… 500 долларов. То есть – превосходили по стоимости автомобиль. При том, что были проще радиоприемника.)
* * *
Зато в послевоенное время – особенно, в уже указанных 1950 годах – звукозапись пережила взрывной рост. Причем, не только «количественный» - в том смысле, что, например, к концу десятилетия подобные устройства были чуть ли не в каждой американской семье. (Причем, другие страны быстро догнали США в подобном плане.) Но и «качественное», состоящее в том, что указанное направление породило целый спектр технологических новинок. Начиная с появления долгоиграющих пластинок – ну да, формально это произошло еще в середине 1930, но реально стало возможным только после войны. И заканчивая созданием совершенно «новых» методов звуковоспроизведения, вроде магнитной записи. «Новых» в кавычках потому, что реально записывать сигнал на магнитный носитель научились еще до Первой Мировой войны, и в 1920-1930 годы диктофоны подобного типа выпускались серийно. (И даже магнитную ленту придумали именно тогда.) Однако – так же, как и в случае с электрофонами – массового распространения все это не получило. (Для тех, кто считает, что дело было связано с дороговизной техники, еще раз напомню о том, что для того же радио это не было проблемой.)
Поэтому говорить о звуковоспроизведении, как о социальном феномене, охватывающим подавляющее число населения – и, в значительной мере, определяющем их образ жизни – стало возможным только в послевоенное время. Более того, в период наибольшего расцвета данного явления – в 1970-1980 годах – доходило даже до того, что сама «идентичность» человека стала в качестве неотъемлемой части включать его музыкальные вкусы. Особенно если рассматривать молодежь. Правда, еще хиппи включали в свой live style вполне определенных исполнителей, однако определяющим соединение типа музыки и «субкультуры», к которой относил себя представитель молодежи, ИМХО, стало с появлением панков. (Т.е., с 1970 гг.) В любом случае, именно с этого времени и вплоть до самого последнего времени вопрос «что ты слушаешь» выступал основным в плане самоидентификации представителей молодого поколения.
Последними представителями подобных «субкультур», кстати, стали эмо начала 2000 годов. После них указанный способ идентификации стал постепенно спадать, и к настоящему времени значительных групп молодежи, определяющих себя по слушаемому музыкальному стилю, практически не осталось. (Небольшие группы, конечно, существуют – но как значимое социальное явление они не существуют.) Впрочем, тут мы уже выходим за рамки поставленной темы – хотя, конечно, само появление «музыкальных субкультур» и распространение систем звуковоспроизведения однозначно связаны, равно как связаны их чуть ли не одновременное «затухание», случившееся в последние десять лет. Поэтому – возвращаясь к «аппаратному вопросу» - стоит только сказать, что в указанный временной промежуток аудиосистемы стали одним из важнейших примет быта, а их производство – одной из важнейших отраслей экономики. (Можно вспомнить японцев и южных корейцев, для которых «бытовая электроника» традиционно выступает важнейшей экспортной отраслью.)
* * *
Однако в последние десять лет ситуация начала меняться. Впрочем, «усыхание» продаж аудиотехники началось уже во второй половине 2000 годов, и последнее десятилетие лишь сделало этот процесс хорошо заметным. Например, в том плане, что в настоящее время подавляющая часть технологических новинок опять оказалось в т.н. категории «High End» - т.е., в разновидности наиболее «качественной» и дорогой аппаратуры. Разумеется, «качественной» в кавычках, поскольку реальное качество звуковоспроизведения – вопрос, во-первых, крайне непростой. А, во-вторых, поскольку они оказывается весьма субъективным, т.е., зависящим от личных убеждений конкретного слушателя. (Производилось множество экспериментов, в которых оказывалось, что «дорогая аппаратура» звучит лучше, чем «дешевая» - хотя в обеих случаях речь шло об одном и том же.) Именно отсюда растут корни и «теплого лампового звука» (что за теплота?), и убежденности в том, что чем дороже аппарат, тем лучше он «играет», и странное возвращение «любви к граммпластинкам» при том, что более-менее качественная «цифра» на слух не отличается. (Более того – «ренессанс» переживают не только пластинки, но компакт-кассеты. Т.е., носители изначально довольно убогие и всегда рассматриваемые как исключительный компромисс между ценой, удобством и качеством звука.)
На самом деле, впрочем, все вышесказанное не особо удивляет – в том смысле, что указанная категория по умолчанию может быть отнесена к субкультуре, к хобби. Для которого результат – не главное, главное – «та самая» идентичность. (Забавно, кстати – еще лет тридцать назад субкультуры существовали в рамках «общей области любителей звука». А теперь – сами «любители звука» стали субкультурой.) То же самое можно сказать и про «автозвук» - который, впрочем, так же давно уже пережил период своего расцвета. (И это без учета того, что в действительности получить хорошее звучание в автомобиле очень и очень сложно – если вообще не невозможно.) Все же остальные предпочитают довольствоваться «плеером в телефоне» или тем качеством, что обеспечивает телевизор с видеоклипами. Впрочем, телевиденье так же переживает свое далеко не блестящее время – о чем так же будет сказано ниже. Пока же можно только указать на то, что подобное изменение – т.е., резкое снижение значимости воспроизведения музыки и ее качества – в действительности может указывать на ряд совершенно неожиданных моментов. Которые относятся, понятное дело, к социальному развитию нашей цивилизации. (Еще раз – стоит указать, что «массовая аудификация» стала возможным только после Второй Мировой войны, хотя технические возможности для этого были гораздо раньше.)
Ну, и в довершение разговора об указанных изменениях, стоит, разумеется, коснуться темы исчезновения «аудиотек», как таковых. В том смысле, что в настоящее время постепенно исчезают не только «физические носители информации» - а точнее, массовые «физические носители информации», роль которых до последнего времени носили компакт-диски – но пресловутые «коллекции файлов на флешке». Роль которых постепенно переходит к т.н. «подкастам» - т.е., заранее составленным файлам или серии файлов, представляющих набор разнообразных музыкальных композиций. Которые все больше вытесняют «собственные» (т.е., составленные пользователем) наборы песен и исполнителей. То есть – можно говорить о возвращении «на новом уровне» к эпохе радиофикации. (Которая, как уже не раз говорилось, была крайне популярной в довоенное время.) Это изменение довольно хорошо совпадает с упомянутом выше снижением интереса к качеству звука, и одновременно – к снижению значения самой «музыкальной сферы», как таковой.
Впрочем, на этом – как можно легко догадаться –список изменений подобного плана не исчерпывается. Так что ждем следующую часть…
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →