Итак:
1. Персональный компьютер не является «естественный путем» развития компьютерных систем. В том смысле, что если рассматривать эволюцию последних начиная с момента своего зарождения, то можно увидеть, что она, во-первых, характеризовалась увеличением производительности. (Что, в общем-то, более, чем очевидно.) А, во-вторых, ростом значения межкомпьютерных коммуникаций, т.е., сетей. Разумеется, были в этой системе и исключения – например, существовала «ветвь» т.н. «рабочих станций», которые изначально были проще «больших ЭВМ», однако это упрощение было связано с их специализацией. (Для инженерных расчетов, для управления теми или иными техпроцессами, для издательской деятельности.)
Так вот: ПК с самого начала резко выбивался из данного ряда. В том смысле, что, во-первых, он был крайне упрощенным по сравнению с уровнем «компьютерного прогресса» на момент своего возникновения. Можно даже сказать, предельно упрощенным. (Скажем, один из первых образцов подобной ЭВМ – «Альтаир» - не имел даже полноценных устройств ввода-вывода, программирования его осуществлялось рядом тумблеров.) А, во-вторых – что гораздо важнее – его появление было связано не с действительно стоящими перед обществом задачами, а с совершенно иными вещами.
Дело в том, что подобное устройство «зародилось» в особой среде «технофриков»-хакеров, представляющих собой особую среду людей, характеризующуюся, во-первых, очень высоким уровнем квалификации. (Достаточным для того, чтобы самостоятельно – в одно лицо!!! – спроектировать ЭВМ.) А, во-вторых, достаточно высоким уровнем материальной обеспеченности – достаточным для того, чтобы эту самую работу выполнять. (То есть – над хакерами не висела дамокловым мечом железная необходимость держаться всеми силами за свою «основную» работу или же искать ее. Поскольку они знали, что достаточно только «пошевелить пальцами» - и они будут с радостью приняты на хорошую зарплату.)
То есть, изначально ПК выступал в роли некоей «игрушки для взрослых мальчиков», причем, сделанной этими же самыми «мальчиками». И это сохранилось даже тогда, когда от полукустарного производства «эпохи Apple I» дело перешло к индустриальному производству Apple II и IBM PC.
Что, собственно, и представляет второе отличие, состоящее в том, что
2. Реальных задач для ПК на момент его появления не существовало. То есть, корпорации (вроде IBM), увидев массовый успех данной идеи после реализацией ее ««хакерскими» фирмами (Apple, Commodore), разумеется, не смогли пройти мимо – очень быстро сообразив, что подобный рынок не должен быть потерянным. (В то время, как лет за пять до того сама мысль о том, что может быть «компьютер дешевле 10 тыс. долларов, казалась бредовой.) Однако о том, для чего стоит развивать подобный рынок, представлений ни к ого не было.
Точнее, изначально идеи “для чего это нужно”, было две: одна – это «рабочие станции light». Т.е., ПК должны были «заниматься» тем, чем раньше «занимались» специализированные машины – скажем, инженерными или научными расчетами. Однако мощности даже 16 битного IBM PC для подобных целей не хватало. Не спасало даже небывалое до того увеличение оперативной памяти, достигавшее 256 килобайт. (Изначально на тот же IBM PC ставили всего лишь 64 кб.) Поэтому указанные выше «рабочие станции» продолжали господствовать в сфере “серьезных задач” все 1980 годы и даже – первую часть 1990 годов.
Ну, а вторая – это использование их для «развлечений», сиречь, для игр. Однако и эта ниша оказалась не сказать, чтобы очень простой, поскольку тут ПК столкнулся с опасным противником в виде т.н. «игровых приставок». На самом деле последние были даже старше, нежели «писюки» (даже если начало их появления отсчитываться с Apple I): приставки на «жесткой логике» выпускались с начала 1970 годов. Другое дело, что развитие ПК в плане «игровых систем» очень сильно подстегнуло данный рынок, приведя «приставочные» игры в соответствие с «компьютерными». При том, что данные устройства были существенно дешевле: если первые ПК стоили порядка 700-800$ за восьмиразрядную машину, а 16-разрядный первый IBM PC обошелся бы пользователю более, чем в 3000$, то приставка Nintendo ES (та, с которой содрали Денди) продавалась всего за 400$. Кстати, тут надо сразу же понимать, что – в отличие от постсоветского пространства – компьютерные игры на Западе распространялись в основном легальным образом. Поэтому их стоимость была примерно равна стоимости «приставочных картриджей».
Разумеется, «место в жизни» для ПК пытались искать и в других областях. Например, в плане создания т.н. «безбумажного документооборота» для малых офисов - однако последний с самого начала мог охарактеризоваться только фантастическим возрастанием количества используемой бумаги. (Об этом начали шутить еще в середине 1980 и закончили только в 2010 годах.) Или в плане попытки привить гражданам «потребность в планировании личных финансов» - которая, ИМХО, так и не стала реальностью несмотря на 40 лет (!) непрерывной «долбежки» в данном направлении.
В общенм, вплоть до 1990 годов чуть ли не единственной причиной появления в домах и офисах ПК было то, что это «очень круто»! В том смысле, что только обширная «когорта» хакеров-инженеров -и «инициированная» ими волна компьютерной моды - смогла обеспечить рост данного рынка. Кстати, в этом нет ничего плохого: именно указанное явление обеспечило в 1990 годы сохранение чуть ли не единственного действительно «технической» области, в которой происходил прогресс. В то время, как практически везде за ее пределами с конца 1980 годов началась вызванная «правым поворотом» стагнация.
Тем не менее, это положительное значение, ИМХО, полностью «перевешивается» следующим фактором.
3. Тем, что ПК смог стать символом «однозначного технического превосходства Запада над СССР». Да, именно так: вплоть до начала «массовой компьютеризации» в США (и Европе) антисоветские настроения, в общем-то, концентрировались в «гуманитарных» и бытовых областях. Однако появление ПК позволило им распространиться и на «техническую сферу». Т.е., создать иллюзию существенного – а порой и фатального – отставания нашей страны «в самых передовых областях». (В число которых издавна входила и вычислительна техника.)
Самое интересное тут то, что указанная мысль захватила не только «фрондирующих интеллигентов». Наоборот: идея о «компьютерном отставании» очень быстро распространилась по начальственным кабинетам. Приведя, в свою очередь, к появлению программы «советской компьютеризации» - которая была запущена еще до прихода к власти Горбачева. В результате уже в 1981 году в нашей стране началась работа над «микроЭВМ Агат», ставшей первым экземпляром обширного “зоопарка” советских ПК. (Первый реальный “советский ПК” – «Микро-80» (1980 год) - был, кстати, создан «советским хакером», однако в условиях действовавшей тогда экономической модели это было гораздо менее значимым, нежели в США.)
Разумеется, самым интересным во всем этом процессе было то, что и в нашей стране особой ниши для применения указанных «микроЭВМ» не имелось. Точнее сказать, единственной реальной пользой от них было – так же, как и на Западе – существенное расширение «компьютерных фанатов», а так же развертывание ими своего «фанатского бизнеса». (Впоследствии интитуциализованного через т.н. «Центры НТТМ», а затем и через кооперативы.) Но о нем будет сказано уже отдельно. Тут же стоит только указать на то, что «государственная польза» от всех этих «программ компьютеризации» оказалась весьма условной. Скажем, в области образования начали массово внедрять обучение информатике и программированию, однако разработать «нормальный» курс и подготовить «нормальных» преподавателей так и не смогли. (Впрочем, не смогли это сделать и сейчас.)
Ну, и разумеется, форсированное начало производства ПК – не подкрепленное выпуском соответствующих СБИС (микрочипов) – неминуемо вело к низкой надежности и высокой стоимости получаемой продукции. А развернуть к нужному времени новое микроэлектронное производство было сложно из-за требований огромных затрат на него. Что при ограниченном рынке для указанной продукции вело к высоким срокам окупаемости.
В общем – как и все решения, предпринятые в 1980 годах – эта самая компьютеризация вышла для СССР боком. В том смысле, что, во-первых, отсутствие реальных задач для ПК, а, во-вторых, отсутствие возможности для быстрого перехода к выпуску совершенных (т.е., основанных на микрочипах) изделий привело к тому, что весь этот «советский зоопарк» стал рассматриваться исключительно, как мишень для насмешек. Дескать, мы «нормальный писюк» произвести не можем, наш уровень – это пресловутый «Микроша»! Что, разумеется, только поспособствовало уничтожению СССР.
Которое, в свою очередь, привело к началу гибели той самой «хакерской среды» на Западе. Т.е., к уничтожению главного основания для существования ПК – технически увлеченных профессионалов и любителей. (Которые, как уже говорилось , были следствием “советизации” западного мира.) Однако, к великому счастью для человечества, этот процесс сумел наложиться на процесс развития компьютерных сетей и микроэлектронных устройств. Что привело к тому, что:
4. Реальная польза от ПК была, наконец-то, найдена. В том смысле, что, во-первых, прогресс микроэлектроники позволил им дойти (наконец-то!) до недосягаемого ранее уровня «рабочих станций». А, во-вторых, началось массовое внедрение всемирной сети в жизнь. Точнее – не просто всемирной сети, а коммерческой всемирной сети, поскольку данная технология (так же порожденная “Советской тенью” )к этому времени как раз дошла до того, что стало возможным использования ее в качестве бизнеса. Подобное положение привело к довольно быстрому превращению данного явления в гибрид СМИ и коммуникативной системы. (Т.е., давно уже существующих отраслей капиталистической экономики.) А персональные компьютеры, «настроенные» на данную задачу– к почти полной (в настоящее время) потере своей «персональности», а так же многих привычных по «хакерскому прошлому» функций. (Например – самостоятельной установке программ, не говоря уж о их написании.)
То есть – мы практически вернулись в ситуацию начала 1970 годов, когда существуют рабочие станции (куда входит меньшая часть «персоналок»), и терминалы (их подавляющая часть). Причем – и те, и другие обслуживаются исключительно профессионалами, работающими на крупный капитал. Что же касается хакеров, то их практически не осталось. В том смысле, что подавляющая часть современных «компьютерных профессионалов» не только не обладает высоким уровнем квалификации. (Выступая скорее аналогами «техников» недавнего прошлого.) Но и не имеет никакой мотивации, за исключением финансовых. (Т.е., работает за зарплату и имеют своей целью исключительно появление последней.)
Правда, это не замечается из-за того, что некоторое количество «старых бойцов» еще существует. (Что пока достаточно для поддержания того же «опенсорса».) Но сравнивать с тем, что было во времена расцвета данной культуры, разумеется, это невозможно. (Поэтому-то в настоящее время невозможно повторения успеха того же Линуса Товальдса, создавшего Линукс.) И вообще, с каждым годом ситуация в отрасли все более сдвигается к «цивилизационной норме». То есть – к ситуации, когда существует только отчужденный труд, полностью контролируемый капиталом, и действующий исключительно во благо капитала. (И поэтому не могущий себе позволить пресловутую «самореализацию» - т.е., настоящее занятие чем-то иным, нежели борьбой за место в жизни.)
Впрочем, на самом деле в данном положении есть и положительные (как это не странно прозвучит) моменты. По той простой причине, что развитие технических систем – так же, как развитие систем социальных, «функцией» от которых оно является – происходит по вполне очевидным законам. Но об этом, а также, о том, что отсюда следует, будет сказано уже в следующей части…
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →