На самом деле указанный момент – несмотря на его известность – как следует нашим обществом до сих пор не отрефлексирован. Более того: «специально обученные люди» этого общества – сиречь, те, кого можно назвать «мыслителями» (философы, писатели) – до сих пор считают его каким-то «заскоком», зигзагом истории. Который определяется исключительно случайными факторами. А значит: рано или поздно, но ситуация вернется к своей норме – т.е., к тому, что во главу угла будет поставлена т.н. «большая литература». Сиречь – реалистическая литература, поскольку именно она занимается главной литературной задачей: описанием бытия человека. (Про другие виды искусства – скажем, кинематографа – можно сказать примерно то же самое.)
Тем не менее, проходят годы – и ничего не меняется. Более того – чем дальше, тем больше «большая литература» превращается в продукт, имеющий спрос исключительно внутри особой литературной тусовки. А «нефантастический кинематограф» давно уже обратился или в чистый вариант балагана – как те же комедии. Или же в тот же тусовочный мир «кино не для всех». (Показывающее, в основном, «внутренний мир» самых отпетых извращенцев.) Впрочем, это не удивительно: дело в том, что то, что в течение более, чем двух столетий выглядело чуть ли не единственно возможным вариантом творчества – реалистическое искусство – «сходит со сцены» вовсе не из-за каких-то случайных или волюнтаристких причин. (Скажем, «желания оболванить народ»» - как любят утверждать некоторые правые.)
* * *
Поскольку на самом деле все гораздо сложнее – и интереснее: реалистическое искусство в настоящее время утратило свою социальную роль. В том смысле, что одна из основных – если не самая основная – его задача в настоящее время может считаться выполненной. Речь идет о том, что реалистическое искусство совершило в свое время практическую революцию в плане психологии людей. А именно, оно привело к субъектизации людей, к росту понимания их, как самостоятельных личностей. Дело в том, что до этого подобное восприятие для основной массы населения было не характерно: личностями могли быть только «хозяева жизни». Короли, крупные феодалы, богачи и т.п. Все же остальные воспринимались обществом только как средства реализации интересов властителей, как чистая функция. (Даже идентификация человека определялась понятием «чей» - по отношению к роду, владельцу или работодателю.)
На этом фоне деятельность писателей или художников реалистов – т.е., тех, кто отошел от традиционного ритуального восхваления религиозных или светских властей, перейдя к описанию жизни обычных людей, к раскрытию их внутреннего мира – оказывалась очень важной. В том смысле, что они – как Прометей – взяли индивидуальность у немногих избранных, и отдали широким массам. Это действие кажется нам сейчас естественным – но тогда оно было более, чем революционным. (В течение тысяч лет искусство занималось описанием чуть ли не исключительно божеств, полубожеств и приближенных к ним властителей.) В том смысле, что заставляло людей задуматься над тем, что же они представляют в отрыве от пресловутой «функции», к пробуждению у них собственного достоинства и пониманию того, что есть в этом мире достойные занятия, отличные от исполнения воли господина.
Причем, если в начале данного процесса подобное «пробуждение» касалось только представителей верхних социальных слоев – скажем, тот же Акакий Акакиевич из гоголевской «Шинели» был штабс-капитаном, и получал жалование большее, нежели 99,99% населения России – то в последствие оно начало доходить практически до всех. В результате чего к настоящему времени найти не «самоактуализованных» людей уже невозможно. Скорее наоборот: для наших современников проблемой выступает поиск «людей без достоинства», готовых выполнять любую поставленную перед ними задачу, видя именно в ней цель своего существования. (Жалобы на это часто встречаются в том же ЖЖ. Да и феномен тех же гастарбайтеров восходит к тому же.) Поэтому дальнейшая реализация указанной социальной задачи бессмысленна. Нет, разумеется, это не значит, что реалистическое искусство не имеет сейчас никакой пользы: скажем, в личном плане оно еще очень и очень важно, т.к., позволяет молодым людям усваивать наиболее потребные модели поведения. Но прежней социальной значимости в этом уже нет.
* * *
Зато есть социальная значимость в решении другой задачи – а именно, в «самоактуализации» уже не отдельных личностей, а целых социальных слоев. Можно даже сказать, социальных классов, связанных с процессом общественного производства. (Точнее, одного – рабочего – класса, но для того, чтобы не вдаваться в тонкости дефиниции указанной сущности, скажем «классов».) В процессе которой эти самые «производящие классы» должны получить понимание того, что именно они – а не пресловутые «хозяева» и «начальники» - создают здание человеческой цивилизации. А значит, бездумное подчинение их «решениям свыше» - что до сих пор является «цивилизационной нормой» - должно смениться на иную форму общественного взаимодействия. На ту, которая гораздо более приличествует разумному существу.
Иначе говоря, сейчас, прежде всего, требуется создание образа иного общества. Не описание общества текущего, не описание того, как думает и чувствует человек в современном мире – что было важно еще лет сто назад, когда считалось, что большинство просто не может думать или чувствовать. (Точнее сказать, что «настоящие» мысли и чувства могут быть только у немногих «избранных» - а все остальные должны быть просто обслугой для них.) А моделирование таких условий, в которых современная иерархическое устройство может быть заменено на что-то иное.
То есть – реалистическое искусство должно быть, по умолчанию, заменено на искусство «фантастическое». Сиречь, на такое, которое рассматривает мир, являющийся по отношению к нашему «иным». Разумеется, эта самая «инаковость» может проявляться по разному – скажем, через появление иных технических устройств, через изменения деятельности самого человека, наконец, через смену социального устройства. (Последнее является самым сложным для нашего современника – но суть в данном случае не в этом.) Поскольку важно тут именно то, что рассматриваемый мир оказывается «вырванным» из текущих условий, из дурной бесконечности постоянно воспроизводимого сегодня.
Собственно, именно поэтому в настоящее время фантастика – в самом различном варианте – испытывает определенный расцвет. Осложняемый, конечно, общим тяжелым кризисом нашей цивилизации, однако, все же отличный от того «элитарного болота», в котором находится реализм. То есть, фантастика находится в том же положении, в котором лет двести назад находилось реалистическое искусство, которое сменило уже указанно искусство «религиозно-героическое». Что, собственно, и означает социальную важность данного процесса. И хотя понятно, что данное условие вовсе не означает, что фантастика автоматически превращается в вершину человеческого творчества, однако …
Впрочем, о том, что означает «однако», и к чему ведет подобное положение – а главное, о том, что нужно в подобном случае делать, надо будет говорить уже отдельно.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →