На этом фоне начали возникать вначале более робкие, а потом все более смелые идеи о том, как бы можно было бы перейти к такому обществу. Разумеется, при этом постоянно подчеркивалось, что не «коммунизм советского типа», и что с миром «Гулага-репрессий-дефицита» он не имеет никакой связи. Да и вообще, очень часто прямо подчеркивалось, что это не коммунизм, это другое… Тем не менее, основной смысл данных поисков состоял именно в том, чтобы создать какую-то альтернативу имеющейся социальной системе, причем даже тогда понятно было, что альтернатива эта должна иметь в основании солидарность, а не конкуренцию каждого с каждым. Причем, к этому времени уже стало понятным, что выглядевшая еще недавно (в начале десятилетия) столь привлекательной «консервативная утопия» имеет такое множество недостатков, что на данную роль не подходит. (Разумеется, речь идет о тех, кто пытался критически осмыслить происходящее.)
Именно в это время произошло «открытие» того же «мира Полудня» Стругацких. Именно «мира» - в том смысле, что книги данных авторов читали и до этого, однако над типом общественного устройства при этом предпочитали не задумываться. На самом деле, кстати, подобное восприятие – частое явление, так как авторы произведений – за редким исключением – пишут вовсе не о тех или иных особенностях социального бытия, а о мыслях и чувствах героев. (И поэтому, читая ту же «Войну и мир», обычно мало кто задумывается о том, что речь там идет о жизни помещиков-крепостников.)
* * *
Так вот, во второй половине 2000 годов ряд читателей вдруг, «неожиданно», обнаружили, что у столь любимых ими авторов приключений Руматы Эсторского и Максима Каммерера описано общественное устройство, не только не имеющее ничего общего с либеральной буржуазной республикой (и уж, разумеется, с «диким постсоветским капитализмом»), но и прямо названное авторами коммунизмом. Этот означало, что данное общество может быть крайне привлекательным, что вызвало определенный когнитивный диссонанс. Поскольку базисом общественного сознания постсоветского человека являлось именно «отрицание совка», отождествление советского социализма с самым худшим общественным устройством в мире. (Сейчас уже почти забыто, то в 1990 годы и фашизм воспринимался более позитивно, нежели указанное устройство.) А коммунизм и «совок» в сознании постсоветского человека были «сцеплены» очень жестко.
Разумеется, указанная особенность – т.е., противоречие между «хорошим коммунизмом» тех же Стругацких (или иных авторов) и «плохим коммунизмом совка» - должна была быть разрешена. И она была разрешена через идею «нового человека». Да, именно так – это самое популярное как раз в «совке» понятие было извлечено на свет, однако в совершенно ином виде. В том смысле, что речь шла вовсе не о «воспитании» - как было принято в советское время (или, точнее, воспринималось основной массой людей) – а о некоем более фундаментальном изменении. Например, «прямой коррекции» сознания при помощи неких «психотехник». Если кто помнит, то была такая «фишка» в конце 1980-2000 годах, когда верили в наличие неких «секретных технологий», позволяющих одному субъекту обретать полную власть над другими субъектанми. (Скажем, сюда относится знаменитый «25 кадр», разные виды гипноза и т.д. – вплоть до «облучения мозга радиоволнами».) Так вот: тогда возникла идея, что путем различной комбинации подобных методов удасться удалить у человека пресловутое «животное начало». То есть, то самое, что – по мнению сторонников данной идеи – мешает превращению обывателя в обитателя высокоразвитого общества. (Я специально не пишу «коммунистов», поскольку к коммунизму – как будет сказано – все это не имеет никакого отношения.)
Некоторые, впрочем, шли еще дальше. В том смысле, что они предлагали это самое «начало» удалять методами… генетических манипуляций. Дескать, все, что связывает человека с животным, находится – совершенно логично – в его генетическом коде. А значит, можно будет найти его, и изменить путем некоей коррекции, получая «на выходе» высоконравственное существо, готовое жить по принципам коллективизма. Разумеется, это означает, что в настоящее время никакого «общества будущего» невозможно – и, тем более, невозможно оно было в прошлом веке, когда ни о каких генетических манипуляциях даже не думали. (То же самое можно сказать и о психотехниках, начало применения которых принято «датировать» 1960 годами.)
* * *
Однако в указанном положении это был «не баг, а фича», поскольку, во-первых, позволяло дать исчерпывающий ответ на вопрос: почему коммунизма не получилось, а получился «совок». (Потому, что обыватели не могли быть коммунистами, а только «совками».) А, во-вторых, позволяло надеяться на то, что в будущем подобный переход станет возможным безо всяких «неприятных» вещей, вроде Революции. (Коя еще в 2000 годы воспринималась, как безусловно отрицательное явление.)
Поэтому именно подобный «постчеловеческий коммунизм» - правда, так его не называли по понятным причинам – рассматривался тогда, как единственно возможный. Что же касается «большевистского эксперимента», то последний выглядел, в самом благожелательном случае, прекрасной мечтой, обреченной на неудачу. (О том, что думали в неблагожелательных случаях, пока промолчим – впрочем, об этом и так все знают.) В любом случае человек периода «конца Истории» - а таковыми в указанное время были практически все, вне исповедываемых политических концепций – считал себя намного более разумным и знающим, нежели все эти Марксы и Ленины (Сталины, Троцкие и иже с ними). Которые решили в свое время без компьютеров, генной инженерии и знания «секретных психотехник» осчастливить человечество созданием «нового общества».
Как говориться, попадание пальцем в небо было полным! В том смысле, что это именно уверенный – благодаря наличию Википедии (а до нее разнообразных книжных серий уровня «Тайные технологии Третьего Рейха») – в своем «познании всех тонкостей природы» современный человек, в конечном итоге умудрился угодить во все возможные ловушки, и собрать все возможные «шишки». То есть, практически на «ровном месте» нахватать таких проблем, которые при имеющемся технологическом, человеческом и ресурсном изобилии могут показаться невозможными. Впрочем, тут сразу стоит сказать, что «ровным местом» наша современность выступает только с ее собственной точки зрения – то есть, исключительно потому, что наиболее важные критерии бытия ее общественное сознание просто не охватывает. (Но об этом, разумеется, надо будет говорить уже отдельно.)
Тут же можно только сказать, что известная спесь постсоветских людей по отношению к недавнему прошлому – когда не было компьютеров и смартфонов, однако при этом решались задачи фантастической сложности, начиная с ликвидации массового туберкулеза безо всяких антибиотиков, и заканчивая разработкой новых типов самолетов без компьютерного моделирования – сейчас выглядит совершенно неуместно. Скорее, наоборот, стоит признаться, что мы сейчас понимаем мир гораздо хуже предков – и не столько из-за идущей последние тридцать лет деградации системы образования. А из-за того, что в свое время выбросили из своего миропредставления одну очень важную вещь, по сути, и определяющую развитие нашей цивилизации. (Кстати, деградация образования происходит именно отсюда.) Этой самой «важной вещью» выступает вопрос о связности индивидуального и общественного сознания, а так же – связь последнего с производственной системой. (Т.е., связь производственных отношений и производительных сил.) Поскольку именно это соотношение и является ключом к пониманию закономерностей общественного развития – которое очевидно имеет отношение к жизни каждого человека.
* * *
И поэтому все «постсоветские модели» - включая и описанные «образы будущего», «образы мира, в котором хотелось бы жить» - изначально являлись и являются невозможными, неосуществимыми в реальности. (Что мы и наблюдаем сейчас, когда все возможные предсказания и планы, создаваемые самыми различными «экспертами и специалистами» летят в пропасть.) В отличие от вполне реализуемых планов прошлого, которые – безо всяких генных изменений и психологических манипуляций – потенциально позволяли создать то самое «общество будущего», в котором были бы устранены все современные проблемы. И в котором действительно бы «хотелось жить и работать». Однако обо всем этом будет сказано уже в следующем посте…