Причем касается это именно что всех – начиная с Китая и заканчивая Британией. И даже относительно «молодые» США так же пережили подобную перестройку: Штаты до Гражданской войны и Штаты после Реконструкции – это совершенно разные общества. Впрочем, в 1920-1950 американское общество так же прошло через радикальные изменения. Так что США 1840, 1910 и 1950 годов – это, фактически, три разновидности общества, мало похожие друг на друга. В том смысле, что люди в данных обществах имеют совершенно различные стратегии и тактики социального поведения, не говоря уж о базовых ценностях. (Понятно, что так сказать можно не только об американцах.)
И связано это, разумеется, с уже не раз рассматриваемым фундаментальным цивилизационным переходом – переходом от общества сословного, разделенного на четко определяемые категории господ и рабов к обществу единому, основанному на идее равенства всех людей. Начался этот переход еще в позапрошлом веке с серии буржуазных революций – которые, фактически, продекларировали равенство, хотя, понятное дело, оставили его чисто формальным. (На уровне гражданских прав – да и то ограниченных имущественным цензом.) Тем не менее, даже это было очень серьезным изменением на фоне всей остальной человеческой истории, прошедшей под эгидой «мировой гармонии». Т.е., некоей системы, в которой каждый человек занимает свое, вполне определенное место – кто из золотой посуды ест, а кто сортиры чистит – и изменить это невозможно, ибо так заведено свыше. (Иначе говоря, сословного общества.)
Ну, а самое главное: эти самые буржуазные преобразования смогли «запустить» дальнейший процесс, приведший к Великой Пролетарской Революции 1917 года, ставшей вторым важнейшим этапом Перехода. В том смысле, что именно это событие привело к очень серьезному изменению в плане оплаты труда большинства: если до 1917 года рабочим (за исключением узкого круга «рабочей аристократии») платили лишь самый минимум – дабы те не умерли с голоду – а пособий практически не было, то уже в 1920 годах ситуация изменилась. Поскольку и зарплаты стали расти, и пособия по безработице или по болезни появились, и нормированный рабочий день стал обычным явлением, и техника безопасности на производстве начала применяться.
И даже Великая Депрессия – несмотря на всю ее тяжесть и кошмар – смогла лишь на время приостановить указанный процесс. После Второй Мировой войны же он еще ускорился, превратив жизнь «обычного человека» из вечного выживания в приятное времяпровождение. Впрочем, о данном моменте писалось уже неоднократно – равно, как неоднократно писалось о том, чем было вызвано подобное изменение. Поэтому подробно рассматривать его тут мы не будем, а просто еще раз укажем на то, что человеческое общество (в развитых странах) «образца 1960 года» (например) кардинальным образом отличается от человеческого общества «образца 1860 года». А уж от общества «образца 1860 года» в нем практически не осталось ничего. Даже если это общество находится территориально на том же месте, что и раньше – то есть, формально если речь идет об одной и той же стране.
И поэтому соотносить ту же Францию (и французов) «времен Людовика XV» и Францию и французов времен «Четвертой республики» надо не просто осторожно, но крайне осторожно. Поскольку в действительности это совершенно иные сущности, связанные только тонкой ниточкой языка. (Да и то, весьма отличающегося.) Это же можно сказать и про Российскую Империю, например, времен Екатерины II или Николая I – которая существенно отличалась уже от Российской Империи 1910 годов, а с современной Российской Федерацией имеет очень мало соприкосновений. (В отличие от СССР времен 1970-1980 годов – впрочем, и тут имеется достаточно существенных различий.)
То есть, еще раз стоит сказать, что для экономически развитых современных государств не существует неких «изначальных наций», примордиально существующих со времен царя Гороха. Просто потому, что для того, чтобы добиться высокой сложности производства, эти самые государства должны были пройти через ряд кардинальных социально-экономических преобразований, «взрывающих» все предыдущие устои. Включая такие, казалось бы, не связанные с производством вещи, как семья: наверное, тут не надо говорить о том, что т.н. «мононуклеарная» форма семейных отношений берет свое начало как раз из помянутого выше конца XIX начала XX века. (Более того, современная форма этой самой мононуклеарной семьи очень сильно отличается от того, что было до условных 1960 годов – так что на самом деле она еще моложе.) Поэтому нам, практически, невозможно представить себе семейную жизнь относительно (исторически) недавнего прошлого – скажем, времен 1880 года. (Забавно, кстати: в последнее время начали появляться публикации пресловутых «ужасов викторианской жизни» - которые на самом деле, во-первых, никакими ужасами для современников не были. А, во-вторых, то, что было до викторианства, часто оказывается еще более отличным от современности.)
Впрочем, самым интересным и важным тут является то, что указанный процесс социальной трансформации еще не завершен. И в действительности мы находимся – в самом, самом, самом лучшем случае – где-то «посередине» кардинальных изменений. А значит – процессы смены «социальных норм», а так же иных «норм» будут продолжаться. С появлением целого «веера» альтернативных вариантов «социальных стратегий», из которых, разумеется, со временем будут «отобраны» наиболее актуальные.
А что делать? Социоинженерия сейчас практически отсутствует в связи с фактическим отсутствие реально работающих социальных теорий. А удержаться от изменения общества, «законсервировав» его в рамках некоей эфемерной «нормы» невозможно: новые социальные практики вызываются, прежде всего, производственной необходимостью. Т.е., хочешь иметь современные системы вооружений – готовься к «распаду нормальности». Ну, или работай в направлении понимания социодинамических законов, позволяющих использовать социоинженерию. Но, ИМХО, реализуется указанный путь лишь в КНДР, и отчасти в Китае. Во всех остальных странах – включая РФ – предпочитают жить при «хаотическом отборе».
Но обо все этом – а равно как и о том, к чему же в конце концов приведет данный процесс – надо будет говорить уже отдельно…