Товарищ colonelcassad в своей заметке По следам сталинских преступлений обратил внимание на то, что в отличии от Третьего Рейха фотографий зверств Красной Армии практически не существует, и ее противники вынуждены использовать пропагандистские плакаты.
Разумеется, многие борцы с большевизмом объясняют это отсутствием фотоаппаратов у советских солдат, что конечно, полный бред, так как военных фотографий имеется предостаточно. Есть и фотографии экзекуции, скажем, фашистов или их приспешников, типа фотографии казни Власова. Это нормально, шла жесточайшая война в истории, и то, что в ней убивают и даже казнят, не является чем-то особенным. В период же войны тотальной тотальным становится и враг, и странно было бы ожидание "рыцарского" отношения к нему. Равно как не стеснялся СССР показывать фотографии разрушенного Берлина, потому что для всех этот город был не олицетворением немецкой культуры и искусства, не уникальным архитектурным ансамблем, а местом, откуда осуществлялась самая ужасная власть в истории.
А вот фотографий массовых зверств советских солдат в оккупированной Германии нет. Конечно, это не означает, что они вели себя там как ангелы, потому что многомиллионная армия вряд ли похожа на институт благородных девиц. Но эти случаи рассматривались именно как воинские преступления, за которые надо судить, а не как норма.
В чем же разница между поведением Вермахта и Красной Армии на оккупированной территории? Многие современники, напротив, могли бы оправдать экзекуции наших солдат над теми, кто выжигал наши деревни и убивал детей. Ненависть кажется естественной в этой ситуации. Но почему-то эта ненависть не была проявлена.
Для того, чтобы понять, посмотрим на поведение тех же солдат Вермахта, скажем, во Франции. Дело в том, что как раз тут ненависть должна была проявиться в полную силу. Ведь что такое Франция - страна, на которой в полной мере лежит ответственность за то унижение Германии, которое она испытала после Первой Мировой войны.Эта страна не только нанесла унизительное поражение, но и оккупировала немецкие земли, вроде Рура, не говоря уж о требовании контрибуции. Даже сам позорный для Германии мирный договор именовался Версальским.
Более страшного унижения немцам испытывать не приходилось. И это если еще не учитывать давней вражды между Францией и Германией. Казалось, вот тут накопившаяся ненависть должна проявиться в полный рост. Но этого не случилось. Да, можно сказать, что Франция была унижена, что она была разделена и превращена по сути, в вассала Третьего Рейха, но при этом никто не приравнивал французов к скоту и никто не выжигал французские села. Франция жила под фашисткой оккупацией нормальной жизнью.
Т.е. на территории своего исконного врага немцы вели себя вполне прилично. Может не как ангелы, позволяя себе некие вольности, но в целом, на уровне нормальной европейской армии. Кстати, сами французы считали оккупацию своей страны национальным унижением, что не было секретом для немцев, но тем не менее, никакого массового уничтожения французов не было.
И сравните это с тем, что Вермахт творил на оккупированной советской территории. Причем надо учесть, что никакой ненависти к русским немцы не имели. Разумеется, пропаганда постоянно муссировала тему "большевиков", "комисаров", не говоря уж о "жидах", но в целом, немец вступал в страну, которая никакого вреда Германии не причиняла. И тем не менее... Сотни сожженных деревень, массовые расстрелы населения, не говоря уж о такой мелочи, как конфискация имущества и вывоза его в Германию - различие с поведением в Европе колоссально. Немцы с самого начал войны вступили в страну, как колонизаторы, как люди, не решающие свои геополитические проблемы, а идущие, чтобы покорить местное население и превратишь его в рабов. А с рабами кто церемонится - остался жив, и то счастье, можешь лизать сапог господину... Еще в своей книге Майн Кампф, которая стала программой для нацизма, Гитлер четко указал место России:
"Мы, национал-социалисты, совершенно сознательно ставим крест на всей внешней политике довоенного времени. Мы хотим вернуться к тому пункту, на котором прервалось наше старое развитие 600 лет назад. Мы хотим приостановить вечное германское стремление на юг и на запад Европы и определенно указываем пальцем в сторону территорий, расположенных на востоке. Мы окончательно рвем с колониальной и торговой политикой довоенного времени и сознательно переходим к политике завоевания новых земель в Европе.Судьба Восточной Европы была четко определена - место, которое должно стать колонией Германии. Специально разработанный к моменту завоевания "план Ост" предусматривал полное изменение структуры завоеванных земель и завоеванных народов. Именно поэтому Вермахт мог вести себя так, как заблагорассудится - не было смысла думать о том, что потом делать с населением, поскольку все было уже давно решено. В Европе немцы искали будущих союзников, пусть даже и на правах вассалов, в СССР они видели только рабов.Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены."
А вот СССР, ведя войну с Третьим Рейхом, ни какого уничтожения Германии не планировал. На Ялтинской конференции, и в дальнейшем, в Потсдаме, было принято решение, что несмотря на оккупацию Германии на период денацификации, уничтожение страны не предусматривалось, и напротив, после ее завершения, Германия должна была была бы стать свободной. Разумеется, Германия несла некие территориальные и экономические потери, связанные с компенсацией нанесенного ей ущерба, но критического значения они не имели. Что мы и можем сейчас наблюдать - Германия прекрасно существует и является одной из ведущих стран в мире.
Таким образом, положение Германии после оккупации союзниками было много лучше, нежели положение Франции при немецкой оккупации. Даже декларируемый раздел страны планировался, как временный, и только начало Холодной войны привело к его откладыванию на долгие годы. Но и такое отношение к немцам оказалось очень выгодным - обе Германии стали на долгие годы надежными союзниками. ГДР может считаться наиболее лояльной СССР страной, и даже ее выход из советской зоны влияния был спровоцирован самим совестким руководством.
Таким образом, ненависть, равно как и другие чувства, во время Второй Мировой войны не имели никакого значения. Политика творится не чувствами. И разность в действиях Вермахта и Красной Армии во Второй Мировой войне определялась разностью в целях войны. И именно советский путь оказался не просто несравненно более гуманным, но и несравненно более выгодным путем, давшем СССР верного союзника в виде ГДР.
Именно поэтому гуманность в войне является не прихотью, а суровой необходимостью. Да и не только в войне. А рассматриваемая многими как чуть ли доблесть, жестокость, напротив, является абсолютно бессмысленным путем, ведущим к гибели.