А кто задумывался над тем, что за все постсоветское время было всего два «удачных» общественных движения. Удачных в том смысле, что смогли охватить максимально возможное число активных членов (а не формально числящихся лиц, как это характерно для «больших» партий, от ЕР до КПРФ). Это – НБП и «Суть времени». Первое – по сути, единственная сила конца 1990 гг – начала 2000, которая держалась бы не на административном ресурсе и перечисляемых от тех или иных «заказчиков» деньгах, а на настоящем желании своих участников заниматься политической борьбой (вплоть до готовности реально жертвовать своей свободой и жизнью). Второе – единственное современное массовое «неофициозное» движение. Тот момент, что Кургинян связан с Кремлем, тут совершенно не меняет дела: «Суть времени» не использовала (почти) госденьги и административный ресурс, большая часть ее дел – результат личного вклада членов. 
Так вот, оба эти движения – по сути, движения коммуникационные. Т.е., имеющие основной целью именно обеспечение комфортной среды общения для своих членов. Причем, если честно, первенство тут однозначно принадлежит Лимонову – именно он первый создал подобный формат для своей НБП. Идеология движения с самого начала была крайне невнятной, непонятно даже, левая это «партия» или «правая». Собственно, программа лимоновцев настолько эклектична, что при ее рассмотрении становится понятным ее абсолютная нереализуемость. НБП – самая лучшая иллюстрация тезиса: цель – ничто, движение – все. Мальчики и девочки, составляющие «костяк» «партии», шли в нее не ради установления какого-то порядка, а ради самого участия в протестном движении. Вступая в НБП, они получали главное: возможность вырваться из привычного круга, в котором замыкалась (и продолжает замыкаться) жизнь каждого постсоветского человека. Ради этого можно и дубинкой на митинге получить, и в «автозаке» покататься…
Что касается Кургиняна, то он, ИМХО, во-многом, сознательно копировал «модель Лимонова». Т.е., создавая свое движение, он сразу же отказался от явно поставленных политических целей (прихода к власти, вернее, во власть), а основную ставку сделал как раз на общение. Т.е., на создание «ячеек». Впоследствии к этому прибавились «летние школы». Результат – СВ является сейчас единственной «неофициозной» организацией, имеющей покрытие большей части РФ. При этом организацией, способной не только собирать членские взносы, но и выводить людей на массовые мероприятия и т.д. Можно сказать даже больше – «кургинята» представляют собой единственную реальную политическую партию, не ограничивающуюся Москвой и Петербургом.
При этом, так же как и у «лимоновцев», у «кургинистов» отсутствует реальная то, что обычно называют «идеология», т.е. идея, согласно которой данные граждане хотели бы изменить мир. Т.е. цель движения. То, что обычно считается за идеи (и Кургиняна, и Лимонова), представляет собой ни что иное, как то самое общее информационное поле, в котором члены данных организаций могут вести комфортное общение друг с другом. Именно на это данная идеология «настраивалась» с самого начала. (У Лимонова это получилось спонтанно, хотя возможно он использовал западный опыт. Кургинян, как было сказано выше, просто использовал опыт НБП.) Поэтому все претензии к тем же «сутевцем» в том, что они «хотят странного», вроде объединения консерватизма с социализмом, а марксизма с христианством, изначально абсурдны.
При этом можно увидеть, что так же, как и в случае с НБП, данное состояние («коммуникационная свобода») оказывается настолько ценным для современного человека, что он готов ради нее на серьезные жертвы. (Вплоть до того, что СВ отправила в Новороссию свой отряд.) По сравнению с левыми это показывает очень высокий уровень коллективного взаимодействия в СВ и того, что можно было бы обозначить, как «пассионарность», несмотря на сомнительность данного термина).
Но «платой» за это является, как уже было сказано, «идейная несостоятельность». Поэтому все сказанное не стоит считать апологетикой НБП и СВ, это лишь постановка проблемы, над которой стоит подумать. Просто следует понимать, что постсоветизм – состояние, отличающееся от всего, что было ранее.
